равнодушие и сон приводят к страшным вещам.
Но я все же предложил:
— Все таки, может, по другому как то? С Ван Холлом?
— По–другому нельзя, — покачал головой Перец. — По–другому его не взять.
— Можно взять, — возразил я.
— Нельзя, — сказал Перец твердо. — Я пробовал. Он не ночует два раза в одном месте! Он окружил себя охраной! Он почти уже восстановил эту вашу дурацкую Установку! Пока он запускает сюда листовки и пистолетики, а скоро сбросит очередного киллера.
— И что?
— А что, если это он бросит сюда бомбу? Не листовки с ценой за мою голову, а бомбу? Ты понимаешь, что это будет все? Конец это будет…
Перец вытянул меч. Сделал несколько движений перед моим носом, несколько выпадов.
— Это все… — сказал грустно Перец. — Я не хочу, чтобы было все…
Перец принялся фехтовать.
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, раз и навсегда. Ты это понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я. — Покой. Тишина, беруши. Это все хорошо. Чем ты хочешь его накормить?
— И ваша Установка — это еще куда ни шло… Что на других базах толком неизвестно, а там могут быть страшные вещи. Если с проектом «Двина» еще как то ясно…
— Что ясно? — спросил я. — Может, все таки скажешь?
Перец поглядел на меня оценивающе.
— Теперь скажу, — усмехнулся он. — Теперь чего уж… Проект «Двина» — это мы с тобой. Вернее, ты. Ты и эта ваша
Сирень.
Перец поглядел, произвело ли это на меня впечатление. Я слушал. Равнодушно. По возможности. Перец рассказывал:
— Если научно — репликация и трансформация биологических объектов. Это когда берут геккона — такую маленькую–маленькую ящерку. И в хвостик ей вставляют жало от скорпиона. Это когда берут одного мальчика, а получается два мальчика, это когда берут одну девочку, а получается две девочки.
Я слушал.
— Проект «Двина» занимался производством чудных тварей, — Перец покачал головой. — Неоморфов клепают, Ван Холл такое любит. Склепал нашего нового друга Застенкера… А заодно произвел красивую девочку по имени Сирень. И умного мальчика по имени… Имя ему он не придумал, почему то.
Я ждал чего то подобного. И не особенно расстроился, когда услышал. Почесал голову, там, где у меня шрам был.
— Почему «Двина»? — спросил я.
— Что?
— Почему «Двина»? — спросил я еще раз.
— Не знаю, — пожал плечами Перец. — А тебе какая разница?
— Интересно.
— Наверное, потому, что Полоцк находится на Двине.
Ну, понятно, подумал я. Полоцк на Двине, ага, а самым известным полоцким князем был Всеслав Брячиславич, личность темная. Умел превращаться в волка. Интересная логика. У Перца, само собой.
— Ну что, приятно? — спросил Перец.
— Что приятно?
— Приятно быть никем?
Я опять промолчал, я понимал, что волноваться не следует. От волнения трясутся руки, а руки мне пригодятся. Скоро.
— Впрочем, можешь не особо расстраиваться, — сказал Перец. — Проект «Двина»… Я всю эту вашу Двину перегорожу, я ее заболочу! Спалю ее на фиг!
Перец погрозил мечом в небо, то есть в потолок.
— Заболочу вашу «Двину», тина будет… А потом возьмусь за «Бросок»… Ты знаешь, что такое проект «Бросок»?
Я не знал, что такое проект «Бросок».
— И я тоже не знаю. И не знаю, что такое проект «Ось». Вернее, я знаю — это гадость и дрянь. А «Пчелиного Волка» и «Двины» мне уже выше крыши. А про «Двери» я уже и не вспоминаю, во где мне ваши «Двери»…
Перец приложил меч к горлу.
