— Могучий ум?
— Не, ума ты вполне среднего, — улыбалась Лара. — Может, чуть повыше среднего. Меня удивляло всегда, насколько ты не похож на свои собственные книги. Как будто не ты…
Зимин сделал кривое лицо.
— Скучный ты тип, Зима, — сказала Лара. — Романтики в тебе нет. Тебе бы конторщиком работать, а ты в писатели подался.
— Сейчас побегу на курсы бухгалтеров.
— Лучше проводи меня до остановки.
— Провожу, провожу.
Ему совсем не хотелось оставаться дома, можно было отправиться в кино. А что? Почему не в кино, в кино интересно. И спокойно. Сидишь, смотришь, и на экран, и на то, как остальные кино смотрят.
Зимин стал одеваться. Умываться не стал, решил, что до остановки так сойдет.
Лара стояла в прихожей, заматывала вокруг шеи шарф.
— Что думаешь делать сегодня? — спросила она. — Судя по лицу, опять в кино собираешься?
— Да не собираюсь…
— Знаю, собираешься. Учти, это плохо кончится. К тебе вызовут психиатрическую неотложку и станут лечить пчелиным ядом. Ах ты…
Зимин прислушался, не услышал ничего.
— Что опять?
— Никус, кажется, явился, — Лара сняла туфли и поспешила на балкон. — Где же ты был, зараза?!
Зимин не разделял энтузиазма по поводу явления Никуса, по нему так лучше бы кошак вообще не возвращался, но эта шерстистая тварь была упорна. Собаку, что ли, завести?
Зимин чихнул и стал надевать кеды. Это сделать не получалось, потому что Зимин обнаружил, что шнурки на кедах затянуты зверскими узлами. Он принялся эти узлы развязывать и услышал близкий шорох.
За дверью кто то стоял.
Зимин увидел эту картину достаточно ясно — вот за дверью стоит человек и, приложив ухо к стальному листу, слушает, оттопырив нижнюю губу.
Кокосов. Это, несомненно, был он. Собака. Псих ненормальный. Вот кого надо лечить пчелиным ядом. А еще прижиганием ароматическими сигаретами. Розгами, говорят, еще лечили. Шпицрутенами.
Зимин открыл дверь и увидел Кокосова. Тот стоял напротив и виновато улыбался.
— Здравствуйте, — сказал Кокосов.
Сегодня Кокосов выглядел немного по–другому. Вечером, под дождем, в шляпе и со старомодным портфелем Кокосов выглядел старше, сейчас же Зимин увидел, что Кокосов вовсе молод, что лет ему столько же, как Зимину.
Кокосов подышал на палец и надавил на кнопку звонка.
Звонок запел над головой непривычно громко, так что у Зимина заболели зубы. Зимин огляделся и, как всегда, почувствовал себя глупо — он озирался в собственном доме. Докатились. Нет, Лара была права, надо было покупать коттедж. Пусть маленький и одноэтажный, но отдельный. За забором. За таким высоким кирпичным забором, через который никто пробиться бы не смог. И не с жалким жирным котом Никусом, кастратом и бестолочью, а с собакой. С ротвейлером. И пусть он бегает вокруг, и днем и ночью, и если какой бестолковый Кокос приблизится на расстояние слышимости…
Кокосов позвонил еще.
— Зимин, там кто то в дверь ломится, — сказала с балкона Лара. — Посмотри, кто там?
Зимин молчал.
Кокосов продолжал звонить. Этот Кокосов был удивительно назойлив. Редкостно назойлив. У Зимина заболела голова. Жизнь продолжала раскачиваться, с утра сон про анаконд, потом этот сумасшедший… Надо валить. Валить подальше в милом фургончике, заказывать пиццу, читать книжки, что ж он так трезвонит?!!
Зимин понял. Кокосов хочет увидеть Лару. Посмотреть на нее. Вот для чего все это придумано.
— Кто там?
С балкона послышалось недовольное мярганье, Никус возмущался, тварь.
— Водопроводчик, — ответил Зимин.
— Я не водопроводчик, — поправил Кокосов.
Зимин начал злобно щуриться.
— Я действительно не водопроводчик, я пришел поговорить…
— Опять? — спросил Зимин.
