– Очень-очень ненадежно, друзья мои – пробормотал Юлиус, покачал головой и проскочил внутрь, заранее готовясь дать деру или вступить в драку – по обстоятельствам.
Но помещение, похожее на приемную, было пустым. Голоса стали громче, и выяснилось, что архивная канцелярия разделена минимум на две части. За еще одной дверью – совершенно обычной на вид – раздавались два голоса: мужской и женский. Придвинувшись ближе, мошенник прислушался:
– …Что это за шум, Арагунис?
– Ничего страшного, любовь моя. Всего лишь какой-то чудак решил проникнуть внутрь. Теперь его ищут. Наверняка найдут через пару дней где-нибудь умершего от голода, как и многих до него.
– Они могут нас застать!
– Разумеется, нет. Сюда могут прийти только Брацис или Кроос, больше ни у кого нет доступа. А эти двое достаточно умны, чтобы понимать – шпиону сюда не проникнуть.
Если бы Юлиус не боялся выдать себя, он непременно бы облегченно вздохнул, а так пришлось ограничиться мысленной хвалой Гермесу за то, что мошенник украл нужный комплект одежды. Видимо, не все очки показывали дорогу в архив.
– И почему ты в этом балахоне? Разве я не велела выбросить после того опыта с грязью?
– Я его постирал, – начал оправдываться мужчина.
– Не очень-то похоже!
– Второй балахон так и не принесли из чистки, хотя я точно помню, это должны были сделать сегодня.
– Не важно! Чтобы я больше никогда не видела этот мерзкий предмет!
– Да, любовь моя.
Юлиус почувствовал, что ему становится жарко. Пообещав вскорости обязательно возблагодарить всех богов разом – вряд ли ему помогал кто-то один, – он вытер взмокшие ладони о штаны и тут почувствовал: что-то не так.
– И что это мы тут делаем? – прошептал кто-то ему прямо на ухо.
– Тихо, там что-то замышляют, – не растерявшись, Корпс шикнул на незнакомца и знаком велел прислушаться.
Уловка сработала. Неизвестный наклонился ближе и замер. Разговор между тем продолжился и принял неожиданный поворот.
– Арагунис, ты уже рассчитал время моего появления?
– Конечно, Феломена. Еще несколько выброшенных на берег младенцев, и количество наших сторонников станет подавляющим. Они легко задавят жалкий вой, которые подняли оставшиеся без детей. И как только это случится – пробьет твой звездный час. Ты появишься из пены морской и сойдешь на берег, чтобы покорить весь Пафос. Естественно, все будет сопровождаться громом, молнией и прочими чудесами, доступными науке.
– И глупцы падут пред моими коленями и вручат власть над городом. Не стоило смеяться над бедной девочкой и ее мечтами стать Афродитой, потому что эти мечты исполнятся, – в голосе женщины послышалось плохо скрываемое торжество.
– А сейчас я падаю перед твоими коленями.
Корпс ухмыльнулся, представив это зрелище, но долго предаваться фантазиям ему не дали.
– Вот, значит, как, – вкрадчивым шепотом сказал неизвестный рядом с Юлиусом.
Чувство, что он уже где-то слышал этот голос и интонации, посетило мошенника одновременно с воспоминанием о недавно услышанных словах: «Сюда могут прийти только Брацис или Кроос, больше ни у кого нет доступа…»
Непроизвольно сглотнув, Корпс внимательно посмотрел на своего соседа, и тот в это время – надо же было такому произойти – повернулся навстречу.
– Надо немедленно прислать сюда стражу, чтобы схватить этих заговорщиков и все прояснить… постой-ка! Ты же…
Дожидаться, пока Кроос полностью осознает увиденное, мошенник не стал. Схватил алхимика за волосы и ударил головой об дверь. Противник обмяк, а Юлиус бросился бежать, не обращая внимания на беспокойные крики из комнаты, в которой скрывались заговорщики.
Он пробежал прямо, поднялся по узкой лесенке, которая пряталась в темной стенной нише, миновал еще один коридор… Потом затормозил и с досадой хлопнул себя по лбу. Конечно, спасаться самому – первое дело. Но что будет с беднягой Кроосом, когда его неподвижное тело обнаружат заговорщики? Если им достало хладнокровия умерщвлять младенцев, то долго ли протянет на этом свете помощник главного алхимика? Что-то подсказывало Юлиусу – счет этой жизни пошел на минуты.
Скверно. Становиться невольной причиной смерти ученых не входило в его планы.
Мошенник облизал губы, приложил ладонь к стене – и тут же отдернул ее, камень был неприятно склизким. Оглянулся через плечо. Переступил с ноги на ногу.
Сторонний наблюдатель решил бы, что Юлиус колеблется и решает, повернуть назад или нет. Ничего подобного. Вернуться сейчас в архив было бы неоправданно опасным шагом, если бы он совершал такие – даже из благородных побуждений – вряд ли дожил бы до сегодняшнего дня. Нет, Юлиус Корпс придумывал обходной путь.
