кочевников, пасущих стада байвалов у границ Сухих пустошей, стало еще больше. Все попытки заставить их обеззараживать воду в степных колодцах с помощью специальных препаратов, переброшенных из Главного Штаба Пограничной Стражи, закончились ничем – завернутые в бурнусы черноглазые дети пустошей наотрез отказывались кидать «помет шайтана» в ведра и кувшины с водой, предпочитая умирать в мучениях.
– Этот мир определенно катится в пропасть, – сказал Боб и сплюнул на сухую землю.
Кречет промолчал. Он не любил разговаривать перед выходом на патрулирование.
Они покинули заставу, как обычно, на рассвете, и вечный дежурный, сержант Жора Гриценко, закрыл за ними громыхающую воротину из профнастила.
– Ох, ох, что ж я маленьким… – проворчал Кречет, но не закончил свое любимое присловье.
Боб нахмурился, но ничего не сказал. Подобрав камень, он пошарил глазами по земле, нашел второй и протянул напарнику – «дань» Спенсеру была непреложным ритуалом, который надлежало соблюдать вне зависимости от всего – настроения, погоды и прочих неурядиц.
Небо над заставой затянули непроницаемые серые облака. Солнце просвечивало сквозь них слепым белым пятном.
– Ладно, хоть не жарко будет, – сказал Боб. – Пошли, что ли?
– Ямщик, не гони лошадей… – буркнул Кречет. – Поезд на тот свет ходит без опозданий.
Настроение напарника не нравилось Бобу, но он понимал, что у Кречета в этот раз есть веские причины для этого. Вести с севера приходили одна другой тревожнее, дело пахло большой войной, которая никак не минует пограничников, а у Кречета на Земле была семья – жена и трое детей, для которых он находился в длительных командировках, якобы работая вахтовым методом на нефтегазовом месторождении Тенгиз в Средней Азии.
Постояв у могилы Спенсера, погранцы бросили свои камни в кучу, и Боб произнес обязательную фразу:
– Ну, чтобы не вылез.
Покинув Одинокий холм, патрульные двинулись по привычному маршруту – Мертвый ручей, Длинная балка, Оградки, Глина, Козий брод. Все было как всегда – подвывал ветер, высоко в небе черной точкой кружил стервятник, шуршали по кустам шестиногие ящерицы.
– Чего не булькаешь? – вдруг спросил Кречет.
Боб удивленно посмотрел на него, спохватился, схватился за флягу.
– Твою мать! Забыл!
Обычно он всегда отпивал глоток из фляжки до могилы Спенсера, это была его счастливая примета – на удачу, но сегодня спросонья замешкался, и посудина осталась залитой доверху.
– Все одно к одному, – сказал Кречет, наблюдая, как напарник отпивает из фляжки.
– Да ну, херня, – как можно беспечнее махнул рукой Боб и вытер мокрые губы. – Подумаешь. Предрассудки все это. Суеверия.
– Суеверия и предрассудки, – наставительно произнес Кречет, – есть совокупная историческая память и опыт всего народа.
– Ничего себе… – Боб вытаращился на напарника. – Вот ты чешешь!
– Книжку вчера читал, – с мрачной гордостью объяснил Кречет. – Не спалось. Пишут, что все в этом мире не случайно, понял?
– Ну да, ну да, – засмеялся Боб. – «Случайности не случайны», как говорил Великий Угвей.
– Это кто еще такой? – с подозрением неофита поинтересовался Кречет. – Философ какой-нибудь?
– Угу, – сдерживая улыбку, с самым серьезным видом кивнул Боб. – Философ с панцирем.
– В смысле?
– Великий Угвей – это черепаха из мультика про кунг-фу Панду! – Боб не выдержал и заржал, хлопнув себя рукой по животу.
– Не знаю, что там говорила черепаха из мультика, – серьезно продолжил Кречет, – а вот в книге написано, что Альберт Эйнштейн – слыхал про такого? – сказал: «Случай – второе имя Бога». Понял?
Боб погасил улыбку, хмыкнул, поправил автомат.
– Ладно, философ, пошли.
К полудню они вышли на Оградки и сделали привал. Боб наворачивал с двух рук, а Кречет задумчиво крошил в пальцах галету и смотрел вдаль.
– Слушай, – сказал Боб, чтобы как-то отвлечь напарника, и кивнул на вертикально стоящие камни. – А тут кто-нибудь копался? Может, там золото внутри, драгоценности. Ну, как в скифских курганах.
– Дурак, – равнодушно ответил Кречет. – Это же чья-то могила.
– Ну, я с научной точки зрения…
– А тебе бы понравилось, если бы какой-нибудь мудак, хоть с научной, хоть с какой точки раскопал могилу твоего прадеда?
Боб отложил опустевшую консервную банку, почесал затылок.
– Нет, конечно, но… раскапывают же могилы тутанхамонов всяких, древних вождей там, на Алтае вон нашли, я по телику видел, принцессу всю в золоте…
– И после этого там случилось землетрясение, – кивнул Кречет. – А те, кто вскрыл гробницу Тутанхамона, все умерли, двадцать с прицепом человек.
