на «Вайбер», но настоящую опасность для Великого Сургана этот человек стал представлять после того, как на стол Карма легло донесение от агента с Земли, в котором содержалась информацию об операции «Образец».
– Где девушка? – повторил один из мужчин, тот, что пониже ростом. У него были неприятные, колючие глаза.
– Где образец? – вопросом на вопрос ответил Карм и спокойно добавил после короткой паузы: – Вы знаете наши условия.
– Меня не интересуют ваши условия, – жестко сказал мужчина с колючими глазами. – Вы будете выполнять мои условия, Фирцевальд Карм. В противном случае…
– Не нужно пустых угроз, – усмехнулся глава «Вайбера». – Каждый сын Великого Сургана в любой момент готов погибнуть за Край Отцов…
– А вот мы сейчас это и увидим, – усмехнулся человек, вытащил из кармана тяжелый армейский револьвер и практически не глядя выстрелил Карму в ногу.
Костыль, конечно, псих. Конченый причем. Когда он всадил этому Карму пулю в ляжку, я подумал – все, пиндык, он и дальше будет шмалять. Но нет, Костыль убрал пушку, ту самую, что я у механика в самолете забрал – и когда он ее подобрать успел? – и говорит:
– Теперь, камрад Карм, ты будешь истекать кровью. И вместе с кровью из тебя будет уходить жизнь. Думаю, через полчаса, самое большее – минут через сорок, все закончится. А девушку мы все равно найдем.
Сказал – и отвернулся. Сидит себе как ни в чем не бывало. А под сурганцем уже лужа темная натекла. Он бледный стал как простыня и зубами скрипит. Так минут пять прошло. Ну, может, семь. Все молчат, только «музыка» эта по мозгам бьет.
– Хорошо, – говорит Карм. – Вы победили в этом раунде. Перевяжите меня – и я скажу, где девушка.
– Ты сначала скажешь, – не поворачивая головы, отвечает Костыль, – а потом будет все остальное.
Карм сопит, хмурится, потом произносит:
– Ульсанд, замок над озером. К югу от железнодорожного полотна.
– Я знаю, где находится Ульсанд, – кивает Костыль, встает и идет к Эль Гарро, на ходу бросив мне: – Гонец, помоги ему!
Опять командует. Ну да и ладно…
Сотников увидел Нию, вышедшую из локомобиля, и бросился к ней, опередив Эль Гарро.
– З-здравствуйте, – краснея и заикаясь от волнения, выпалил он. – Меня зовут Олег. Я…
Девушка удивленно посмотрела на него, обошла так, словно он был неодушевленным предметом, и бросилась к отцу.
– Мама![11]
– Калишвили![12]
Эль Гарро прижал девушку к груди, провел огромной ладонью по гладко зачесанным волосам.
– Как твои дела? Тебя не обижали?
– Нет, все хорошо. Просто я… я очень испугалась за тебя.
– Ния, – подал голос Олег.
– Кто это? – удивленно спросила девушка, оборачиваясь.
– Это… – Эль Гарро замялся. – Он сам тебе скажет, чикитина[13].
Сотников шагнул к Ние.
– Понимаете, Ния, я…
– Господа, – на хорошем русском языке с едва заметным акцентом произнес сидящий на земле Карм. – Попрошу вас закончить наши дела. Потом вы сможете заняться своими.
Костыль переглянулся с Гонцом, усмехнулся и посмотрел на Карма.
– Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы всадил тебе пулю в лоб.
– Вы дали слово, – напомнил Карм.
– В том-то и дело, – очень серьезно ответил Костыль. – Иди, ты свободен. Даст бог, еще свидимся…
С трудом поднявшись – руку ему никто не подал, – Карм заковылял к экипажу, припадая на раненую ногу. Навстречу ему поспешили агенты «Вайбера», бросая злые взгляды на чужаков. Карм что-то отрывисто бросил им, дождался, когда его подхватят под руки, и крикнул через плечо:
– Это была наша последняя встреча!
Загремел паровой двигатель, и локомобиль сорвался с места.
– Нам тоже пора! – объявил Эль Гарро. – Скорее, на борт!
Когда все собрались на подъемной платформе, Костыль тронул Гонца за плечо.
– Спину что-то колет. Погляди. Вот здесь, между лопатками.
Платформа поползла вверх. Гонец развернул напарника, посмотрел ему на спину и побледнел.
– Чего там? – спросил Костыль.
