кристалл атлантов, стояла тренога, на которой были закреплены разные приборы. Неприятно. Рядом находилось несколько человек. Я немного послушал их разговоры и с радостью понял, что сам кристалл не нашли, а вот какие-то пространственные аномалии, очевидно им формируемые, а возможно, остаточные следы его работы, вполне отслеживались местной аппаратурой. Короче, кристалл надо перепрятывать.
Предстать пред очи местных исследователей не хотелось. Поэтому я завис невысоко над точкой захоронения кристалла и начал работать. Нащупал под землей его твердые очертания, но никак не мог аккуратно приспособить плетение переноса в мое хранилище – все время захватывалось большое количество земли. В конце концов плюнул и перенес его туда в виде куба – земля с кристаллом внутри. Потом почищу.
Внезапное образование нехилой такой дырки под землей ожидаемо привело к тому, что верхний слой просел. Тренога с аппаратурой резко завалилась набок, разметав по поляне прикрепленные к ней датчики, коробочки, линзы и бог знает что еще. Люди забегали, засуетились, но меня это уже не интересовало. Полетал я по округе, посмотрел, не оставил ли чего ранее тут, не нашел и телепортировался под дерево в километре отсюда. Посидел немного с ним в обнимку, чувствуя, как взаимный обмен энергией заставляет активней бежать соки в дереве, как оно будто расправляет плечи. Да и у меня легкий налет негатива, на который я даже не обращал внимания, куда-то испарился. Затем сформировал обычный телепорт, ведущий к детям, оставленным под защитой своих РОКОМов и моего многофункционального большого и мощного конструкта с соответствующими директивами, и шагнул в него.
Ха! А мне нравится эта картинка!
– Покинуть вас на пять минут – и сразу же много добычи в копилочку приносите! – хмыкнул я, глядя на растерянные лица детей, бродящих между тремя телами – двух мужчин и одной женщины, которые лежали в свободных позах.
То есть где стояли, там и упали. Гоша и Рекс тоже лежали рядом и посматривали на гостей.
– Дядя! Мы не знаем, что случилось! Они подошли и сразу же рухнули! – Катя немного испуганно смотрела на меня.
– Хоть представились?
– Нет! Они сразу к кораблю направились. Но в профиле их УНИКов есть кое-какая информация. Вроде как в институте работают дальневосточном.
– Ладно, сейчас посмотрим, что им тут понадобилось.
Делать особо ничего не пришлось. Все трое свалились от одинакового воздействия моего защитного конструкта: эдакие энергетические перемычки в определенных местах ауры, отключающие сознание. Потом голова будет болеть, но зато просто, дешево и надежно. Я ведь ему поставил задачу никого не подпускать, так как не собирался долго отсутствовать. Правда, минут сорок это заняло, и надо же было им в этот промежуток времени появиться!
Пока люди потихоньку приходили в себя, я просмотрел их профили. Действительно, если не подделка, а мой УНИК показывал, что служебные данные заверены цифровыми подписями Государственного центра учета и распределения профессиональных ресурсов, то это сотрудники исторического института из Владивостока. Быстрый поиск в сети показал, что этот центр учета тем и занимается, что прописано в его названии: учитывает, кто чем занимается в профессиональном плане, где работает, какие у человека профессиональные качества, звания и прочее.
Присутствовали тут профессор археологии и истории древних цивилизаций с простой русской фамилией Тараканкин, на имя я даже не посмотрел, и двое его студентов – Костя и Лена, судя по всему, на последних годах обучения.
– И как это понимать? – не дав очухаться пришельцам, пошел я в атаку. – Напугали детей своим неожиданным появлением и еще более неожиданной потерей сознания! Нет, господа хорошие, так дело не пойдет! Определенно вам нужно объясниться и возместить потери!
– Позвольте, но какие потери?! – Профессор очнулся первым и возмущенно уставился на меня.
Ах как мне нравится этот профессор! Очень нетипичный – крепенький телом, в профиле указано, что по молодости в течение тридцати лет был мастером спорта по гребле. Сейчас ему около восьмидесяти, хоть и выглядит на сорок. И вдруг такое типично чеховское профессорское поведение! Все-таки занятия историей определенно деформируют личность, я давно это подозревал.
– А нервные клетки?! – возмутился я и обратился к девушке: – Ведь не восстанавливаются?
Та, не совсем еще придя в себя, непроизвольно кивнула.
– Вот видите!
– Позвольте, но наша медицина уже вполне справляется с деструкциями головного мозга! Тем более что клетки восстанавливаются. – Профессор не хотел сдаваться.
– И с детскими тоже справляются? – Я нагло проигнорировал вторую часть высказываний Тараканкина.
Мы все одновременно посмотрели на детей. Катя передернула плечами, а Сергей уставился куда-то в небо.
– Ну, теоретически разницы особой нет. – Профессор задумался. – Но, конечно, могут быть нюансы.
– Так вы согласны, что при общении с детьми нужна особая аккуратность?
– Ну разумеется, – пожал плечами профессор.
– Чем возмещать будете?
Профессор задумался.
– А что возмещать и за что возмещать? – вмешался Костя.
Профессор недоуменно посмотрел на него, потом встрепенулся и повернулся ко мне:
