Сделала книксен и, не дожидаясь оваций, уселась на своё место.
— Дура, — сказал Владимир Кириллович.
Светлана присоединилась к его мнению:
— Тебя мы точно от твоей копии не отличим. Пролепечет она что-нибудь складное, и пойди пойми…
— …кто из вас больше ху, — заржал Владимир Кириллович.
Ольга вздохнула и, глядя на главврача, грустно пробормотала:
— «Папа», «мама» говорит плохо, но при падении матерится уверенно.
— Лихо отбрехалась, — одобрил Рыжий Клоун. — Жаль, в Аду тебе ничего не светит.
— Почему это? — спросила Светлана.
— Она и там начнёт великий саботаж всего и вся. Сначала её пошлют к чёртовой матери, потом к чёртовой бабушке… Кончится тем, что выдавят в верхние слои. Пусть святых мучеников смущает. Им не привыкать.
Сергей Николаевич выдержал начальственную паузу и спросил:
— Может кто-то хочет рассказать о себе? — он обернулся к Светлане и Владимиру Кирилловичу, однако исповедального нетерпения в них не обнаружил.
Беседа оборвалась на самом интересном месте. Ольга почти ругала себя, что из-за неё все остались без откровений Владимира Кирилловича и Светланы. Но последняя, стерпев недостаток упроса, решила не отказывать себе в прениях:
— Когда мы летели из Финляндии, папа в аэропорту купил журнал про мировые тайны. Там была статья про нас.
— Про твоего отца? — уточнил Сергей Николаевич.
— Нет, про всех нас.
— И про меня? — заинтересовался Владимир Кириллович. — Какой журнал? Что обо мне пишут?
— Там было сказано, что каждый год в мире бесследно исчезает 2 миллиона человек. В основном из-за катастроф и преступлений. Но есть и те, кто исчезает на глазах у всех. Там было несколько историй, но мне почему-то запомнился рассказ о семье, пропавшей в собственном доме. Потом там остановились на ночь два путешественника. Один из них открыл какую-то дверь и увидел комнату, залитую слабым зеленоватым светом, источник которого был неясен. В ней лежали мёртвые люди. Взрослые и дети. Его друг зашёл в комнату, а мужчина у двери потерял сознание, упал и нечаянно закрыл своим телом дверь. Очнулся через несколько недель в больнице. Его товарища никто больше не видел.
Светлана замолчала, ожидая заявлений, что всё это полная чушь, но никто не спешил с комментариями. Только Ирина тихо сказала:
— Я встречала астральщиков, которые были в таких местах. Они тоже описывают их в зелёных тонах. Тихие и безжизненные зелёные засады.
— Отлично! — обрадовался Сергей Николаевич. — Если они вернулись, значит, и мы сможем.
— Эй, стоп! — возмутилась Ольга. — Разве мы не в санатории для самых сноровистых сынов Отечества? Или в продвинутом психдиспансере? На фига нам параллельный геморрой, этого добра и дома навалом.
Сергей Николаевич поморщился и с явной неохотой признался:
— Я пока своего двойника не увидел, мысли не допускал, что всё так плохо. Сам на себя удивляюсь — придушить этого гада рука не поднимается. Раньше я бы не сдрейфил. Нет, тут что-то не так. Куда делся основной инстинкт «дави всех, кто поперёк»? А с другой стороны, чего ради я поплёлся за тупой массовкой в лес? Или я и в самом деле не я?
— Думаю, каждый из вас подлинный Сергей Николаевич, — сказал Рыжий Клоун. — В стрессовых ситуациях иной раз происходит спонтанное дублирование. Вы попали в необычную ситуацию, едва не убили попутчиков, и получилось энергетическое расщепление. Поэтому и не чувствуете достаточной бодрости для новых расправ.
— Ни секьюрити, ни машины, ни обслуги — как тут не свихнуться обычному расейскому чиновнику, — вздохнула Ольга.
— Я не обычный чиновник! — взвился Сергей Николаевич.
— Как тут не свихнуться необычному, неестественному и отчасти противоестественному расейскому чиновнику, — поправилась Ольга.
Сергей Николаевич, не обнаружив в себе цензурного ответа, обернулся к Владимиру Кирилловичу, который догадался тут же убрать улыбку и покрутить пальцем у виска. Светлана пропустила команду «фас» и задумчиво спросила:
— Значит, скоро у всех будет дубль?
— Вместо шести, нас тут будет дюжина, — почти обрадовался расширению штата Сергей Николаевич.
— Недоделанная чёртова дюжина, — уточнила Ольга.
