разберётесь.
— Ещё чего! Не дождёшься! Перед кем тут каяться? — закричала Свято-Астральная троица.
Рыжий Клоун подождал, пока они скинут в самые заковыристые выражения свой негатив, и предложил:
— Давайте рассказывать истории из прежней жизни. Это удержит вас от помешательства в этой реальности.
— Я про себя ничего вам не расскажу, — предупредила Света.
— Тогда опиши своих подчинённых, это так оздоравливает психику, — посоветовала Ольга.
Сергей Николаевич-Шеф мгновенно оценил предложение Рыжего Клоуна и взял процесс стабилизации морально-волевого состояния коллектива под свой контроль:
— Начинаем конкурс рассказа. Тема любая. Выступаем по алфавиту. Оценивать ваше устное творчество придётся мне. Ольга, начинай. Нет, подожди, пока мы займём свои места.
— Почему я? — удивилась Ольга. — Санитар у нас на букву «В». Пусть он открывает первый народный конкурс Шизопитомника.
— Потому что, не в обиду тебе будь сказано, но иногда Владимир Кириллович уступает женщинам. Не бузи. И давай в прозе, а то от твоих рифм сплошной мрак в душе.
Санто-Лано устроилось на диване рядом со Светой, а Владимир Кириллович, окрылённый своим джентльменским поступком, вытащил на крыльцо диван из холла и сел на него с Сергеем Николаевичем-Шефом, как член президиума. Вопреки ожиданиям, Ольга приняла правила новой игры без обычного бузотёрства. Когда все устроились, она села на спинку дивана и рассказала историю своего коллеги.
История Ольги
Однажды в нашу контору устроился странный тип. Он всегда был счастлив. Это было не только противно, но и противоестественно. В тот момент наша страна как раз демократизировалась, и бандиты всех мастей в очередной раз приватизировали активы страны. А этот моральный отщепенец ежедневно пренебрегал народным возмущением и вечно улыбался, как именинник. Сначала все думали, что он под кайфом, однако с полугодовыми задержками мизерной зарплаты и голодными обмороками прямо на рабочих местах это казалось сомнительным. Выбор у нас был небольшим: или треснуть счастливчика по башке и сдать в дурку, или подпоить и выведать его секрет. Разумеется, мы, как интеллигентные слюнтяи, выбрали второе. Скинулись на эликсир правды, назначили кому-то день рождения и проследили, чтобы наш счастливчик откушал самогона по полной.
То, что он нам поведал, не смотря на эликсир, лишь отчасти походило на правду. Мы, конечно, проверили потом отдельные адреса и фамилии, и всё сошлось, но это не развеяло наших сомнений. Впрочем, я расскажу его историю почти точно, — мы догадались записать её на магнитофон, — а вы сами решайте, где он приврал. Сначала он рассказывал о себе как женщина:
«Я работала тогда в очень престижном научном институте. Но во время Перестройки, когда печатали талоны даже на соль и спички, первыми закончились деньги. Видимо, на них не хватило бумаги, и их отнесли к предметам последней необходимости. Чтобы отвлечь нас от тяжких дум, нам разрешили проголосовать за директора, то есть выбрать себе нового барина. И в этот перестроечный Юрьев день мы от жадности выбрали в директоры института какого-то спонсора, который кому-то что-то пообещал.
На следующий день мы с энтузиазмом вышли на работу. В ожидании благ даже начали что-то делать. Но всё закончилось с первого же приказа выбранного нами директора:
— Ша! — распорядился по внутренней связи новый шеф, — Хорош баланду травить. В бой канают чукавые братишки и козырная братва. Плесень хватает манатки и чешет за баркас.
Откровенно говоря, никто из сотрудников нашего института не понял этого указания. Среди нас были знатоки английского, немецкого, французского, итальянского и даже чувашского языков, но их консилиум не прояснил смысла сентенции. Помощь пришла, откуда не ждали: наш штатный сантехник перевёл фразу без малейших усилий. Такой у нас был престижный институт, что даже сантехников набирали из полиглотов.
— Извольте помолчать, — перевёл дядя Вася тарабарщину нового шефа, — Отныне в штате института будут только смышлёные приятели по необузданным трапезам и соучастники с расширенным набором прав. Бывшим сотрудникам, не имеющим статуса «братишек» и «братвы», необходимо в кратчайшие сроки сложить вещи и покинуть территорию секретного объекта.
Конечно, все решили, что новый шеф большой чудак с неограниченным чувством юмора. Однако его новые сотрудники прошли по лабораториям и объяснили тем, кто не догнал сразу:
— Вам тут больше ничего не светит. Не брыкайтесь и мотайте отсель пока не накостыляли.
И хотя выражения в тот момент казались нам туманными, манера, в которой они были изложены, и бодрая жестикуляция не позволили притвориться, будто мы ничего не поняли.
