услышать все, что творится в этом огромном муравейнике, не так и просто, скажу я вам.
Я присела на краешек постели, сняла перчатки и осторожно взяла его ладонь в свою, позволяя моей энергии проникать в его тело.
— Просто слушай, на самом деле это просто… только сначала тебе кажется, что ты оглушен, но надо просто слушать и смотреть, тогда все станет ясным как день. Забудь о том, кто ты, у камня не может быть индивидуальности. Теперь ты везде, потому что ты — это всё…
Впервые, да, именно впервые в своей жизни Рэйн решился на такой шаг, как вступить в права своего наследия до конца. Его родители умерли слишком рано, чтобы суметь научить маленького наследника пользоваться тем, что завещано предками. Он помнил только то, что не одно десятилетие назад рассказывал ему отец, и знал лишь то, что было прочитано когда-то о древней магии, чудом сохранившейся у аланитов после гибели великой цивилизации древности. Он был искусным магом своего народа, но иногда ему казалось, что в сравнении с тем, что некогда умели творить с энергиями этого мира эйлирцы, он всего лишь неумелое дитя. Это сегодня среди людей почти нет магов, но раньше… раньше было иначе. И то, что некогда привнесли в этот мир люди Эйлирии, до сих пор будоражит лучшие умы мира Айрис.
Но время — песчаная река, и все, что было некогда величественным, ныне погребено под раскаленным песком. Магия ушла, просто выцвела, оставив после себя лишь пустыню с названием, в котором до сих пор слышатся отзвуки прошлого: Элио, «душа». Совпадение или чей-то умысел, но сокращенное название Эйлирии означало именно это слово на мертвом языке…
Сейчас, когда Рэйн остался в комнате совершенно один, чувствуя, как утягивают его сознание нити чар, связующих его и дом, его мысли рассеялись и то и дело поворачивали в совершенно неожиданное русло. Почему-то ему вспомнился целитель… Соль. Самый странный человек, да и вообще мужчина, которого он встречал. Словно осколок великого прошлого Эйлирии, Соль был последним из однажды угаснувшей цивилизации. Каково это — быть последним? Должно быть, так же, как умирать от руки своей семьи… Всего несколько дней назад ему казалось, что он смирился. Что готов принять это во благо Ариен. Умереть, но не допустить раскола. Что осталось от него прежнего с появлением в его жизни смертельной болезни? Рэйн не брался судить. Он боялся посмотреть на себя со стороны, боялся почувствовать жалость к себе самому. Но вот появился он, последний жрец Двуликого Бога, с необыкновенными глазами цвета моря, и Рэйну всего на краткий миг показалось, что, быть может, еще не поздно. Быть может, еще есть шанс выиграть? Если есть хотя бы один шанс из тысячи, что он останется жив, то он сделает все, чтобы уничтожить то, что поставило его наследие на край бездны. Его Дом… Имя, что досталось ему от отца… будут жить. Он не станет тем самым неудачником, который потерял все так бездарно.
Сперва он никак не мог понять, что же такое происходит вокруг. Было так шумно, так странно, будто бы в его голове распахнулось неведомое количество дверей. За каждой из них кто-то говорил, куда-то шел, что-то делал. А он лишь бездумно пытался заглянуть хотя бы в одну из них. В результате же ему казалось, что он бегает от одной двери к другой, толком даже не успевая заглянуть внутрь — и тут же врывается в другую. Сколько это длилось? Эта сбивающая с толку сумятица из голосов, лиц и мест действия, он не понимал. Но это очень походило на безумную вереницу, которая никак не прекращалась. Не прекращалась ровно до того момента, как что-то обожгло его руку. Не сильно, лишь слегка коснулось, но это заставило его затаить дыхание и очнуться уже в своей комнате… Да, эта комната, несомненно, была его! Но кто же этот мужчина, что сейчас лежал на постели? Неужели…
— Просто слушай, на самом деле это просто… — услышал он хриплый голос, как тут же смог заметить человека, склонившегося над его телом. — Только сначала тебе кажется, что ты оглушен, но надо просто слушать и смотреть, тогда все станет ясным как день. Забудь, о том, кто ты, у камня не может быть индивидуальности. Теперь ты везде, потому что ты — это всё…
С последними словами человека ему нестерпимо захотелось сделать вдох, чтобы успокоиться и последовать его совету. Но, казалось, только теперь он в полной мере осознал, что у него нет этого самого тела. Каким-то образом он видел пространство вокруг не с одной точки зрения, а словно охватывая ее объемно, со всех сторон. Это могло бы испугать, вот только именно теперь, с этим странным обжигающим теплом в его руке, он наконец почувствовал себя уверенно. Наконец-то осознал, зачем все это, как и то, что он может сделать то, ради чего отважился применить магию, доставшуюся ему в наследство.
— Тебе нет нужды метаться от одного к другому, чтобы услышать четко, нужно лишь подумать о том, что ты хочешь узнать. Не бойся, просто представь, ответ придет сам.
Должно быть, то была магия, которую он отважился применить, иначе он просто не мог объяснить, почему так внимательно слушал то, что говорил человек, как и то, почему ему так отчаянно хотелось верить ему. Но слова, сказанные ему сейчас, будто бы проникали сквозь него, привнося в его тело именно то, о чем говорил ему Соль. Покой и понимание того, что с ним происходит, успокаивали душу, помогая сосредоточиться на мире вокруг. Он слушал и слышал, чем живет дом, в котором он родился. Видел, как пожилой Сэптим, его старый слуга, отдает распоряжения на кухне. Видел, как маленькая девочка, должно быть, дочка одной из служанок, осторожно прячет еще горячую булочку к себе за пояс. Видел своих людей, каждого на своем посту. Молодого ассистента Соль, которому, похоже, стало лучше с прошлой ночи и который с удовольствием поедал то, что оставили для него слуги, даже и не думая встать с постели. Видел своего младшего брата. Эрдан казался до странности потерянным, когда сидел вот так, ссутулив плечи и вперив взгляд в пол. Он впервые видел его таким…
Домашние животные, слуги, воины, дети — все они жили здесь, и каждый из них существовал в отдельном мире собственной жизни, объединяло их лишь место. И этим местом был теперь он. Словно маленькая вселенная для сотен людей, он окружал их, незримо смыкаясь вокруг каждого.
— Теперь ты счастлива? — вопрос, который прозвучал среди сотен голосов, неожиданно привлек его внимание.
