Перехлестье

– Ты Ваську, конечно, защитил. Согласен. Но ежели б тебя сюда каким поганым ветром не принесло, дэйн бы на девку сроду не окрысился и к видии бы ее не поволок, – харчевник потрясал кулаком в такт словам. – Поэтому… шел бы ты отсюда. Выгнать я тебя не могу. Поэтому просто советую. И так уже дерьма наворотил, вовек не отмыться.

– Нет.

Гнев на лицах окружавших его людей начал перерождаться в злобу, которая становилась тем сильнее, чем острее посетители харчевни понимали свою беспомощность. Трактирщик устало вздохнул. И за миг до того, как он сделал шаг вперед и протянул руку, Грехобор осознал, что Багой сознательно собирается погубить душу, чтобы выволочь его из заведения. Защитить Василису.

Маг прянул в сторону, увертываясь от прикосновения.

– Хватит! – Впервые в его голосе, столь спокойном, зазвучал гнев. Он и не помнил, когда последний раз давал ему волю. – Не нужно.

– Нужно, – угрюмо ответил Багой. – Пока ты новых бед не наделал. Я свое уже пожил, и от души у меня не много осталось, а девку портить не дам.

Еще несколько посетителей с отчаянной решимостью последовали примеру хозяина заведения и двинулись на мага.

– Я ее защищать буду! – почти прорычал Грехобор, снова уклоняясь от тянущихся к нему рук.

– А кто ее от тебя защитит? Защитник… – Мужики обступили его со всех сторон. – Ты вон защитил уже раз. Теперь к видии потащат ее.

Толпа обличителей обступала чужака все плотнее, они словно растеряли извечный страх, подходили все ближе, гомонили и настроены были очень- очень решительно.

Магу не хотелось пускать в ход дар, но другого выхода он более не видел.

– ОСТАНОВИТЕСЬ.

По старому шраму, рассекавшему висок, скулу и прячущемуся под ворот рубахи, медленно поползла вниз тяжелая капля крови. Сложенные в замок руки удерживали мощь волшбы, хотя гнев и ярость, разгоравшиеся в глубине души, требовали от Грехобора выпустить магию. Как легко и упоительно – вдруг дать волю распирающей тебя силе. Он помнил. Ведь однажды он уже это делал. Давно-давно, когда увидел, что сотворил его брат, и впал в бешенство. Тогда зло, постоянно живущее в нем, вырвалось наружу, уничтожая на своем пути все живое и… неживое. Тогда эту яростную силу смогла остановить только она, но сейчас… сейчас его некому останавливать. Кроме него самого…

– Ей нужна моя защита. От дэйна. От видии. Я не обижу ее.

Багой, сжав кулаки, сверлил перехожего странника свирепым взглядом. Смотрел прямо в глаза, пристально, не отрываясь.

– Жизнью клянись, пес заблудший, – прошипел харчевник.

– Клянусь. Моя жизнь и так теперь принадлежит ей.

Выждав еще несколько долгих мгновений, маг медленно ослабил замок. Никто на него не бросался. Никто не пытался ударить. Не хватался за нож. Ну, разве только смотрели с неприязнью. Неприязнью. Не ненавистью. Удивительно.

Хозяин «Кабаньего пятака» что-то тихо сказал сгрудившимся вокруг посетителям. Мужики погудели, переминаясь с ноги на ногу, но больше не пытались дотронуться до мага.

– Обидишь ее – шкуру спущу. – Трактирщик зло выдохнул и направился обратно к своей стойке.

Постепенно и остальные защитники диковинной стряпухи разошлись по местам, где до этой поры неспешно трапезничали. И вот спустя несколько мгновений в харчевне снова царил уютный гул голосов да постукивание ложек. Хотя Грехобор все же нет-нет, а чувствовал угрюмые взгляды, которые бросали на него посетители.

Это озадачивало мага. Он вновь и вновь прокручивал в голове происшедшее и не мог понять причину случившегося. Люди выступили против мага? Угрожали ему? Пытались выгнать? Бред. Его всегда боялись. Всегда ненавидели. Никогда не смотрели в глаза, а тут, в этом трактире… он стал для людей кем-то вроде лишайной дворняги, которую не страшно прогнать, но при этом все-таки зазорно лишний раз ударить. Он не понимал.

Задумчиво поднявшись по лестнице и зайдя в покой, который от щедрот своих (и Багоевых) пожаловала ему Василиса, маг опустился на широкий, устланный войлоком сундук и уставился в раскрытое окно.

– Почему? – спросил он, глядя на высоко стоящие солнца.

Полдень.

Он жив.

И словно попал в другой мир.

– Почему? Ты должен объяснить, – повторил мужчина свой вопрос.

Тишина. Грехобор выдохнул, резко повернулся и уставился на дверь.

– Говори уже, колдун. От меня спрятаться сложно.

Глен криво усмехнулся. Однако. Он много слышал о Грехоборе и его силе, но никогда не верил в правдивость этих россказней. И на? тебе. Какая же мощь таится в этом теле?