В зале стояли плетеные корзины с наплечными лямками, куда были сложены наши ничтожные пожитки. Крохотная кучка самого важного. Так мало осталось от моей прежней жизни! Несколько шерстяных одеял, еда и кувшины с водой. Да, еще Пайла и Джайала. Больше, чем вообще может просить человек.
Мы закинули корзины на плечи, и я застонал, ощутив вес своей.
– Праздная жизнь, – заметила Пайла. – Джайала поднимает больше, чем ты.
– Ну, не так уж все плохо, надеюсь. В любом случае ничего такого, чего не вылечит долгая прогулка.
Мы вышли, таясь, на улицы и стали петлять по переулкам. Бежали как можно быстрее к воротам Каима, стремясь в открытые поля. Я чувствовал, как пузырятся в душе смех и радость освобождения. Кожа горела, волосы слиплись, но я был жив – в первый раз, быть может, за почти двадцать лет.
Тут переменился ветер, и на нас нанесло клуб дыма. Один из моих адских детекторов – теперь они маячили часовыми на каждой улице.
Джайала вспыхнула, как масляная лампа.
Пайла тихо ахнула.
– Ее только вчера лечили, магия еще видна. Обычно я после заговоров Скацза держу ее дома.
Быстрым кошачьим движением она накрыла Джайалу плащом, заглушив синее сияние. И все равно оно пробивалось наружу. Лицо Джайалы светилось неземной тенью. Я взял ее на руки, уткнул лицом себе в грудь. Еле удержал.
– Не показывай лица, детка.
Мы прокрались через город и с наступлением темноты оказались в полях. Шли по проселочной дороге, пытаясь скрыть роковой оттенок кожи моей дочери, но предосторожности были тщетны. Крестьяне на дороге увидели его и бросились прочь, ахнув, а мы поспешили дальше, но за спиной уже были слышны крики – за выдачу мага полагалась щедрая награда.
– Не успеем, – сказала Пайла.
– Бежим быстрее!
И мы побежали, оступаясь и спотыкаясь. Я сразу запыхался от неожиданной нагрузки – не годился сейчас для бега, после двух лет, проведенных в тюрьме. Через минуту я уже хватал ртом воздух, через две – круги поплыли перед глазами и меня шатало. Но мы бежали – Джайала теперь на своих ногах, таща меня за собой. Она была куда здоровее меня.
Сзади отдавались крики стражников. Они нагоняли.
Впереди поднималась черная стена терновника.
– Стоять, именем Каима и мэра!
Пайла на ходу раскочегарила балантхаст, зажгла запал. Приготовилась стрелять в землю, в корень куста.
– Нет! – прохрипел я. – Не так. – Приподнял устройство, чтобы оно смотрело выше, в переплетение ветвей. – Не трогай корней, задействует только ветви.
Пайла посмотрела на меня недоуменно, потом резко кивнула. Балантхаст взревел. Синее пламя вырвалось из сопла, поджигая ветви. Терновник корчился и испарялся, открывая глубокий узкий коридор дымящихся и дергающихся плетей. Мы бросились в прорез, а за нами снова раздался крик:
– Стоять!
С глухим стуком ударилась стрела в ветвь терновника. Другая царапнула мне ухо. Я схватил Джайалу и заставил ее пригнуться, а Пайла снова разожгла балантхаст.
Позади через вспаханное поле бежали стражники, расплескивая воду из оросительных канав. В лунном свете блестели их мечи.
Мглу снова пронзило синее пламя, и вновь открылся перед нами путь в дергающихся зарослях. Я вытащил книгу заклинаний магистра Аруна.
– Доченька, спичку.
Я зажег спичку и отдал ее Джайале. При трепещущем свете я прочел паучьи буквы текста, написанного рукой давно усопшего магистра. Заклинание для уборки.
В зарослях возник и завертелся пыльный вихрь. Взмахнув рукой, я отправил его по только что пройденному нами проходу. Простая домашняя магия, доступная слуге или ребенку. Ничто по сравнению с великими работами Джандпары.
Но для окружавшего нас терна это крошечное заклинание было словно кусок мяса, брошенного перед тигром. Учуяв магию, плети задергались и стали переплетаться, закрывая прогалину за пробежавшим вихрем. Пока Пайла очищала путь впереди, я произнес еще несколько заклинаний, и позади все теснее смыкался терновник, жадный до магии, которую я разбрасывал ему, как крошки хлеба, и он нетерпеливо рвался поглотить пищу, падающую под самые корни. Плети выхлестнули из земли, перекрыв проход и замкнув нас во чреве тернового леса.
Крики стражи у нас за спиной стали намного тише, неразборчивее. Еще несколько стрел влетело в терн, стуча и отскакивая от ветвей, но они уже переплелись густо и плотно. С тем же успехом можно было стрелять в дубовую стену.
Пайла снова привела балантхаст в действие, и мы углубились в этот недобрый лес.
– Они очень скоро погонятся за нами, – сказала она.
