светлую комнатку, попросил разбудить его через пару часов, рухнул на застеленную кровать и сразу же заснул.
Казалось, уже через секунду Настя тормошила его, с виноватым видом держа в руках телефон. В окнах уже темнело.
– Что? – спросил Антон в трубку. – Кто это?
– Дед Пихто это! – разозленно рявкнул голос Владлена. – Предупреждать надо! Василича жди минут через десять. У нас ЧП очередное!
– Что еще?
– Артемьев, кажется, тронулся. Все, жди!
Антон отдал Насте трубку. Пригладил взъерошенные волосы, протер глаза.
– Ругался? – спросил он. – Ничего страшного. Спасибо тебе!
Она кивнула.
Василич подъехал быстро. Из его окна вился сигаретный дым. Странно, подумал Антон, он раньше никогда не видел, чтобы тот курил.
Когда он сел в кабину, водитель, не говоря ни слова, завелся и поехал. Лицо его было затравленным. Неисправимый оптимист Василич выглядел так, словно впервые в жизни попал в ситуацию, из которой нет выхода.
– Что голову повесил? – спросил Антон как можно дружелюбнее.
– Мысли у меня. Плохие. Помоги избавиться, а?
– Ты озвучь для начала.
– Все время лезет в голову! Не отвязаться. Мысль… мол, хорошо бы в расщелине оказался Мишка. Или тот, что со скалы сверзился. Потому… потому что… тогда на дороге точно был не он.
Антон не шевельнулся. А ведь действительно нет выхода, думал он. Есть только одно место, откуда его нет. Из себя. Из самого себя.
– Мысль действительно плохая, – согласился он. – Ты ее больше никому не рассказывай. Потому что Мишки могло не быть ни там, ни в тот раз на дороге.
– В том и дело, – глухо сказал водитель. – В том и дело.
Антон посмотрел в зеркало. За грузовиком увязался зеленый «Москвич».
Тот, кто следит за мной, подумал Антон. И едва заметно улыбнулся.
Физик стоял у двери ангара. Каждые несколько секунд он открывал дверь, бросал короткий взгляд внутрь, и снова закрывал ее. Неподалеку собралась кучка людей. Жена Артемьева что-то говорила ему, но тот лишь бросал злобное «не мешай!» и продолжал свое бессмысленное занятие.
– Он так уже часа два, – со слезами пожаловалась жена.
– Что думаешь? – спросил Владлен, увидев Антона.
Тот некоторое время понаблюдал за Артемьевым.
– Надо понять, что он делает, – сказал он.
– А, ну флаг в руки. А я пойду дурку вызывать.
Владлен пошел к людям. Видимо, он озвучил им свое намерение, так как снова заголосила жена, поднялся гам, кто-то поддерживал, кто-то пытался отговорить.
Антон не слушал.
Антон смотрел, как Артемьев открывает и закрывает дверь, и думал. Вспоминал то немногое, что он знал о квантовой физике.
Наблюдатель влияет на состояние объекта наблюдения. Наблюдатель Артемьев влияет на состояние объекта «старый склад». Наблюдатель Антон влияет на состояние объекта «Артемьев».
Принцип Гейзенберга гласит, что нельзя одновременно измерить сопряженные параметры. Например, время и координаты. Артемьев устанавливал время. Он открывал дверь и смотрел, не случится ли так, что в данной точке времени у конкретной элементарной частицы будут нужные координаты.
У частицы, достаточно маленькой по сравнению со Вселенной.
Антон вспоминал что-то, что сбил прошлой ночью грузовик. Они так и не нашли, что именно. Вспоминал нечто в расщелине, которое затем исчезло, и они так и не выяснили, что это. Вспоминал, как падало что-то со скалы, подозрительно напоминающее размерами ребенка.
Если что-то из этого было сыном Артемьева, думал Антон, получается, что все остальное не было его сыном? И значит, бессмысленно полагать, что с ним вообще что-то случилось. Его сын может быть где угодно.
Но с другой стороны – что тогда там происходило? С чем именно это происходило?
Антона обошли два рослых человека в белых халатах. Подошли к Артемьеву, тихо что-то ему сказали. Тот отмахнулся, выругался снова, но один из пришедших сделал неуловимое движение, физик пошатнулся и обмяк. Те умело подхватили его и понесли в карету.
– Все, – вскоре подошел Владлен. – Можем уходить.
