– Домой, – ответил Антон.
Времялет заколебался, пошел рябью, как круги на воде, и бесшумно исчез…
В 1998 году XX века, при поисках осколков метеорита научной экспедицией на юге Калужской области был найден необычный камень. На бывшем колхозном поле рядом с покинутой деревней «Знамя» один из членов экспедиции поднял с земли показавшийся ему необычным каменный обломок. Собственно сам камень был вполне обычный, но когда с него смахнули грязь, то на сколе был ясно виден каким-то образом попавший внутрь… болтик!
Длиной около сантиметра. Как он оказался там? Упал с трактора? Потерян, а потом затоптан, вмят в породу? Но болтик с гайкой на конце в камне сидел плотно. А значит, попал внутрь камня еще в те времена, когда тот был лишь осадочной породой, донной глиной.
А – главное! – как авторитетно заявили потом геологи, камню этому никак не меньше 300–320 миллионов лет!
Павел Подзоров
Ветка сирени
…Кульков лежал на своей кровати. Белые льняные простыни, высокая подушка. Весеннее солнце заливало комнату, оставляя причудливые тени. За окном, прижимаясь к стеклу, покачивалась ветка сирени. Ее запах проникал в комнату и наполнял ее ощущением, что жизнь продолжается…
Кульков прожил долгую жизнь. Хватало в ней и горя и радости. Всего хватало.
И вот теперь он в весьма преклонном возрасте в окружении детей, внуков и даже правнуков готовится покинуть этот мир… Он свыкся с этой мыслью и воспринимал грядущий приход старухи с косой спокойно…
Кульков в последний раз осмотрел всех, улыбнулся и закрыл глаза… Последний вздох, и Кульков умер…
Кульков (?) открыл глаза (все шесть) и непонимающе осмотрелся… Ах да… Сон… Он зашевелился, приходя в себя, и наконец проснулся полностью. Фиолетовый свет двух солнц заливал хлюпающую равнину. Из сиренево-розового тумана выступали дрожащие ветви хвощей…
– Доброе утро, дорогой! – Телепатема незаметно вползшей в нору жены заставила его повернуть к ней половину глаз…
– Доброе, – ответил он так же мысленно.
Изящно шевеля ложноножками, жена переползла поближе:
– Опять смотрел гипносны про двуногих?.. Пора бы уже угомониться. Они так выбивают из колеи. И придумал же какой-то умелец таких невозможных существ… Собирайся – опоздаешь на плантацию.
Уложив все 12 щупалец в узел за спиной, она заскользила к выходу… Он плавно потек за ней.
Впереди левее маячила его плантация… Тело легко скользило по мягкой жиже. «Прочь всякие сны! Привидится же такое…» – Он окончательно проснулся и настроился на работу. Его мир самый лучший. В этом нет никаких сомнений.
…А перед мысленным взором, наполняя все ароматом, покачивалась ветка сирени.
Артем Белоглазов
Не люди
…А-а-а! Распяленный в крике рот.
Хлюпающий вздох, когда лопатки ходят ходуном, а в груди поселяется колючая боль.
Влажная от пота, перекрученная простыня. Сбитая подушка. Упавшее одеяло.
Холод пола, касающегося босых ступней. Предутренний сумрак. Свет можно не включать: для того, чтобы пройти на кухню и глотнуть воды, свет не нужен.
Не хочу, чтобы соседи видели! Они не осуждают, нет, никто из них не осуждает меня, и это самое страшное. Веду мелко дрожащей рукой по стене. Это не посталкогольный тремор, хуже – патологический. Возникший на почве невроза. Нарушение двигательных функций из-за расшатанной к черту нервной системы. Я отказался от пансионата и программы реабилитации. От наград я отказаться не мог – это чревато, это попахивает пацифизмом, а то и неодобрением нашей, земной, политики. Митингами, демонстрациями протеста. Предательством, наконец! Впрочем, ничего этого нет. Однако я не настолько глуп, чтобы… но от всего остального я отказался. И от привилегий, положенных бывшим военным, – тоже. Кроме одной – права на именное оружие.
В горле першит, оно будто сделано из наждачной бумаги. Сухо, с надрывом кашляю. Закостеневший рашпиль языка упирается в зубы.
Чуть не опрокинув, хватаю чайник. Пью из носика – жадно, торопливо. Проливая на себя.
Носик похож на загубник боевого скафандра, и я давлюсь, булькаю, захлебываюсь этим неожиданным сравнением и попавшей в нос водой. Хриплю и кашляю. Кашель душит меня, и я в изнеможении опускаюсь на табурет. Вода солоноватая, она отдает тухлятиной. Мне так кажется, я хочу, чтобы мне так казалось, и мне так кажется! Да, в точности такая вода была у нас там.
На кухне душно, нестерпимо, невыносимо душно. Как в бане, в парном отделении. Титания была одной большой парилкой, одной на всех. Но можно сказать и проще, циничнее – душегубкой. Слово правильное и одновременно нет – ведь они не люди. У них нет души. Чего-то невесомого, иллюзорного и до конца не постижимого, таинственной сущности, данной отнюдь не всем. Наличие души – главный фактор, определяющий, каким будет рапорт исследователей-поисковиков, прежде чем они полетят дальше. От рапорта зависит тип кораблей, высылаемых к вновь открытой планете. Я знаю один тип –
