– Жду, когда ты отойдешь от двери. Я же не в камере! Или не выпустишь?
– Тоже мне, нашел тюремщика! – Директор освободил дверь. – А просто поговорить со старым другом?
– Не сейчас. Извини, Макс. Я хочу домой! Феникс, ко мне!
Иванченко едва дождался директора в коридоре.
– Ну что? Убег?
– Убег! Ни черта я не понял! Бред какой-то несет. Ну что я сделал не так, что? Все ему дал! Полная свобода творчества! Все деньги компании в его распоряжении! Все капризы исполнял. А всего-то попросил прощупать конкурента с новой квантовой защитой. На предмет уязвимости. Разведай, дескать, что там да как. А он в истерику впал. Философствовать начал. Я ему, между прочим, не за философию плачу! И где работа? Нету. Облажался. И тут же начал философствовать!
– Максим Василич, – дрогнувшим голосом сказал Иванченко. – Я просто забыл. Он мне флешку отдал. Сказал вам отнести. Там все, я проверил. И по корпорациям, и даже семейные фото. Есть очень пикантные. Совсем личные. Красивая женщина супруга вашего конкурента!
– Приехали! Давай сюда флешку!
Максим Васильевич вошел в приемную, закрыл за собой дверь, бросил секретарше: «Никого не пускать!» – и скрылся в кабинете.
Через десять минут снова появился в приемной и навис над столом секретарши.
– Итак, рассказываю. Как просила. С Одинцовым все очень плохо. Гениальный романтик сам не понял, что открыл. Теперь нас всех грохнут. Сначала – его, потом – нас. Есть идеи?
– Я секретарь, – испугалась Люба, – я в технических деталях не разбираюсь. К сожалению. – Она подалась вперед. – Но вы справитесь! Обязательно! Вы тоже умный. Вместе с ним на одном факультете учились!
– Тоже! – хмыкнул директор и отстранился. – Что-то не справляюсь!
– Сначала его нужно вернуть, а уж там дальше думать. Хотите, я съезжу к нему и попробую уговорить?
– Ни в коем случае! Ты нужна здесь. У тебя впереди трудный день. Сажай в мой кабинет Васильева, пусть ведет прием. Кого это не устроит, перенеси встречу. Извинись. Скажи, начальник приболел. К Одинцову сам поеду.
Двухметровый кирпичный забор со вставками художественной ковки. Через них виден дворик, гараж и небольшой двухэтажный дом с балконом.
Осталось нажать кнопку звонка…
Щелкнул замок. Из динамика раздался голос Одинцова:
– Заходи, Максим!
Встретил на крыльце, проводил в гостиную, предложил сесть.
– Я постою, я ненадолго. Мне еще обратно ехать. Насижусь.
– Зачем приехал, Макс?
– Хочу тебя вернуть.
– Бесполезно!
– Можешь меня просто выслушать?
– Будто у меня есть выбор! Говори! – Одинцов развел руки в стороны.
– Ты ошибся, Боря. Никакого «стеклянного дома» не будет. Добрые люди сначала грохнут тебя, потом зачистят всю нашу компанию. Технологии отберут или уничтожат.
– Меня не вычислят. Я не оставляю следов. Вообще!
– Именно поэтому и вычислят. Следов нет, а инфа сливается. Гениев твоего уровня не так уж много. Ты особо не засвечен, поэтому тебя искать будут долго. Но все равно найдут. И тогда никакая «берлога» не спасет. Вопрос нескольких дней. В спецслужбах не только идиоты работают. Ты классный разведчик, но порядочный человек, я тоже не самая большая сволочь, хоть и директор, поэтому у нас нет шансов. Миром правят нелюди. Раскладов много, и все плохие. Тебя будут пытать и заставят работать на них; тебя грохнут, а технологии заберут и освоят; тебя грохнут, а технологии освоить не смогут. Мы в этих раскладах тоже не жильцы. Всему «Тонкому миру» устроят «случайную» смерть. Сам знаешь, они это умеют. Спецслужбы не тимуровцы, они не выпустят твою технологию в мир. Ты посягнул на власть. Такое не прощают!
– И что делать?
– Убирай из «берлоги» свою «тимирязевку». Иванченко перевезти поможет, у него опыт есть. Работай с обычными кодами. Личные фото не качай. Сто
