Шериф провел детектива на второй этаж и в большую спальню. Жертвы лежали там. Вся семья, отец, мать и двое сыновей, с виду ученики начальных классов. Страшно подумать, но определить это удалось лишь по головам жертв, ведь все части тела находились не на своих местах. Детские конечности были пришиты к телам родителей и наоборот, все было перепутано, будто плохо собранный конструктор. Тела лежали на постели, лицами в потолок, постепенно разлагаясь.
В комнате находилось несколько криминалистов, все без исключения полицейские ожидали в коридоре снаружи, не в силах смотреть на эту картину. Шериф, проводивший детектива, взрослый, опытный мужчина, отвернулся.
– Спасибо Алекс, можете идти, – отпустил его Винс. – Дальше я сам.
– Видели ли вы когда-нибудь большую жестокость? Что за ублюдок сделал это… За столько лет службы сталкиваюсь с таким впервые, – прокомментировал тот.
– Мне слишком многое пришлось увидеть. А вы лучше забудьте эту картину как страшный сон, – посоветовал Винс.
– Такое забудешь, – процедил Беннет.
Аккуратно пройдя вперед под пристальным взором криминалистов, детектив наклонился над ближайшим трупом женщины.
– Сколько они уже лежат? – спросил он.
– Примерно две с половиной недели, – ответил один из криминалистов. – Пока что мы не можем сообщить подробности из-за стадии разложения. Это уже к судмедэкспертам. Орудие преступления, судя по всему, – обычная бытовая пила. Следов борьбы нет. Возможно, перед убийством жертв усыпили или отравили. Пока что это только догадки.
– Понятно. – Винс прошелся вдоль кровати. – Ничего больше не нашли?
– Тут очень много следов, пота, крови, а также частички волос, отпечатки пальцев. Все это уйдет на экспертизу. Мы пока собираем. Будем осматривать весь дом, гараж и амбар. Полиция осмотрела поля, но там ничего особенного. Да… и жертвы придется собирать заново. Тело перед вами, имеет руки и ноги от одного из сыновей, голову отца и корпус матери. Сшито обычными нитками, синего цвета.
– Где иголка, нитки?
– Их пока нет, – покачал головой криминалист.
– Какие-нибудь записки, послания? – развел руками Винс.
– Нет, детектив, ничего. С уликами пока негусто.
Постояв еще немного, осмотрев спальню, Винс вышел, подойдя к шерифу.
– Вы сможете подготовить для меня список всех соседей?
– Конечно. Отправить на почту?
– Да нет, пожалуй, распечатайте, а я заеду за ним утром. Так или иначе, мне придется посетить ваш морг, а затем еще проехать по адресам соседей. – Детектив потер глаза. – Тут на месте никого замечено не было?
– Нет, сэр, – покачал головой Беннет. – Это, безусловно, сделал больной на голову шизофреник; если он из местных, мы быстро его вычислим.
Винс взглянул на часы. Без десяти пять. Утра. Его подняли прямо с постели. За последнюю неделю слишком многое свалилось на его плечи. Казалось, работа высасывала все соки, но все же откуда-то брались новые силы.
– Он не из местных, – отрезал детектив. – Не вздумайте об этом распространяться, но я занимаюсь этим с прошлой субботы. Первые жертвы были в городе… хотя уже ясно, что именно эта семья у нас самая ранняя.
– Проклятье! – выругался Беннет.
– Я лишь надеюсь, наша ночная находка даст ответы на некоторые вопросы, – отстраненно произнес Винс, будто разговаривая сам с собой.
Утро следующего дня. Моросящий дождь. Трудный подъем. Винса разбудил звонок из департамента.
– Детектив Грэмм? Пришли улики из Риверсайда. Вас просили подъехать, обнаружены совпадения отпечатков.
Винс потер глаза.
– Оперативно, – заметил он.
– Работа комиссара. Если честно, он лично звонил вчера ночью в отделение того района. И требовал, требовал, требовал…
– Скоро буду, – ответил Винс, сбросив звонок.
Следовало очень быстро проснуться и собраться. Помог ледяной душ и очень кислый яблочный сок. Винсу Грэмму было не привыкать. Вскоре он уже был на пути в участок, отрешенно наблюдая за утренним Лос-Анджелесом. Моросящий дождь превратился в ливень, омывая улицы города, придавая им свежести. Бегущие, скрывающиеся от него люди словно бы делали его еще чище. Ранние пташки, спешившие покинуть свои гнезда. Другие же, наоборот, плелись обратно, как ночные хищники в свои убежища, до следующих сумерек. Забавно, когда Винс думал об этом, ловил себя на мысли, что в последнее время и при всем желании не смог бы отнести себя ни к тем, ни к другим. Особая категория, отнюдь не привилегированная. Краски мешались, то, что было важным, уже переставало иметь какой-либо смысл, мир трясло, а вместе с ним менялось сознание детектива. Жители города воспринимали страшные новости как обыденность. Многие сочувствовали, предупреждали, шум висел некоторое время в социальных сетях, но по большому счету это было не что
