– Если кто-нибудь из вас выживет, позаботьтесь, чтобы у меня был открытый гроб. – Джаспер закинул на плечо два тонких мотка веревки и подал сигнал Уайлену, чтобы тот шел за ним по крыше. – Мир заслуживает еще несколько минут наслаждаться этим прекрасным образом.
Инеж почти не удивилась, увидев напряжение во взгляде, которым обменялись Нина с Матиасом. Что-то изменилось между ними после битвы с шуханцами, но что именно – девушка не знала.
Дрюскель прочистил горло и неловко поклонился Нине.
– Можно тебя на пару слов?
Та ответила куда более элегантным поклоном и ушла вместе с ним. Инеж обрадовалась, потому что тоже хотела переговорить с Казом.
– У меня кое-что есть для тебя, – сказала она, доставая кожаные перчатки из рукава.
Он уставился на них.
– Как…
– Нашла в выброшенной одежде. Перед тем как взобраться на крышу.
– Шесть этажей в темноте.
Девушка кивнула. Она не ждала благодарностей. Ни за подъем, ни за перчатки, ни за что-либо еще.
Бреккер медленно натянул их, и она наблюдала, как черная кожа скрыла его бледные чувствительные руки. Руки истинного мошенника – длинные, изящные пальцы, созданные для того, чтобы взламывать замки, прятать монеты и заставлять вещи исчезать.
– Когда мы вернемся в Кеттердам, я заберу свою долю и покину Отбросов.
Он отвернулся.
– Правильное решение. Ты всегда была слишком хороша для Бочки.
Время идти.
– Да пребудут с тобой святые, Каз.
Тот схватил ее за запястье.
– Инеж. – Его палец в перчатке коснулся места, где бился её пульс, и задел верхушку татуировки с пером. – Если мы не выберемся, я хочу, чтобы ты знала…
Она ждала. Почувствовала, как надежда затрепетала крыльями внутри нее, готовясь к полету, если она услышит то, что ждет. Но девушка зажала ее в кулаке. Ей не дождаться этих слов. «
Инеж коснулась его щеки. Думала, что он снова отдернется или даже отмахнется от нее. За два года, на протяжении которых они бились плечом к плечу, вынашивали коварные планы до поздней ночи, совершали невозможные ограбления, справлялись с тайными поручениям, спешно ужинали жареной картошкой с гюцпотом, чтобы бежать на следующее дело, она ни разу не прикасалась к его коже без барьера в виде перчаток, пальто или рукавов рубашки. Инеж позволила себе погладить его по щеке. Кожа парня была прохладной и влажной от дождя. Он не шевелился, но она заметила, как по нему прошла дрожь, словно он боролся с самим собой.
– Если мы не переживем эту ночь, я умру без страха, Каз. А ты?
Его зрачки так расширились, что глаза казались почти черными. Инеж видела, что ему понадобились все силы, чтобы не отпрянуть от ее руки. И все же Бреккер оставался на месте. Она знала: это самое большее, что он может ей предложить. Но этого недостаточно.
Девушка опустила руку. Каз глубоко вдохнул.
Он сказал, что не нуждается в ее молитвах, и она не собиралась их произносить, но все равно пожелала ему удачи. Теперь у нее была цель, у ее сердца появилось направление, и хоть ей было больно, что их дороги с Казом расходятся, она это переживет.
Инеж присоединилась к Нине, стоящей у купола, в ожидании прибытия «Зверинца». Широкий и невысокий стеклянный купол был украшен серебряной филигранью. Инеж увидела мозаику на полу просторной ротонды внизу. Она успела ее рассмотреть, несмотря на прохаживающихся внизу гостей, – два волка гонялись друг за другом, обреченные бегать по кругу так долго, пока будет стоять Ледовый Двор.
Посетителей, входивших через главную арку, собирали в небольшие группы и заводили в комнаты, где их обыскивали, чтобы они не пронесли оружие и другие опасные предметы. Инеж видела, как стражники выходят, держа в руках множество брошек, иголок дикобраза и даже орденских лент, в которых, как предположила девушка, был металл или проволока.
– Знаешь, ты ведь не обязана это делать, – заговорила Нина. – Тебе вовсе не нужно вновь закутываться в шелка.
– Я делала вещи и похуже.
– Знаю. Например, преодолела шесть этажей пекла ради нас.
– Я не это имела в виду.
Нина замолчала.
– Это я тоже знаю. – Помедлив, она все же спросила: – Тебе так нужны эти деньги?
Инеж с удивлением услышала нотки вины в голосе Нины.
