Ключ власти

Касабури следил по сторонам, опасаясь в незнакомой тесной обстановке всех. Его — с серьгами, гривой, подводкой глаз и кинжалом — заметно побаивались, но «белый веец» в торг не встревал, встречных не задевал — гушиты обтекали его, как плавучий хлам — крепкую сваю, и струились дальше.

— Превосходные штаны. — Эрита сдерживалась, чтобы не пуститься в новые траты, но экзотические товары манили к прилавкам, подстрекали потрогать, мысленно примерить. — Покажи вон те.

— Нет, нет, для госпожа офицерка их не надо! Это для…

— Гере Гириц, что он сказал?

— Их носят храмовые танцовщицы. Можно купить, но выходить них на улицу — нет. Храмовые… особые женщины, у них странные обязанности.

Лисси в уме сочиняла наброски для путевого дневника. Если заниматься этнографией, то смолоду, тогда успеешь собрать больше впечатлений.

А как назвать свою первую книгу? Скажем, «Записки графини-путешественницы». Или «Очерки о стране Гуш»?

То и дело приходилось обращаться к Котте. Конный артиллерист терпеливо разъяснял, что к чему.

«Здесь идёт большая торговля. Продают всё, даже вынутые из досок ржавые гвозди, рыбьи и собачьи кости, копчёных крыс и настойку из вшей на аптечном спирте.

Гушиты живут очень бедно, столица их выглядит грязной. У воды и около съестных лавок дурно пахнет. Помои выливают в реку. Я видела: под мостом купались голые дети, а по воде плыла мёртвая собака.

К иностранцам здесь относятся с подозрением и отвращением, считая их нечистыми для Бахлы, но ведут себя мирно. Вера баханов учит, что всё дурное только снится и когда-нибудь рассеется, в том числе иноземцы. Но и всё хорошее может оказаться наваждением.

В Панаке три церкви Грома: в Пришлом Селище, в квартале оптовых купцов и в колонии прокажённых. Когда случается мор, наводнение, землетрясение или дороговизна, баханы нападают на третью церковь и громят её, а прокажённых убивают. При этом бывают ужасные зверства. Если гонец колонии успеет вовремя добежать до Селища, наши солдаты выступают на защиту с картечницей. Гушиты называют пулемёт „голос царя- дракона“».

— Зеркало, нам необходимо зеркало, — твердила принцесса. — На борту «Быка» нельзя нормально причесаться.

— Ан Эрита, зеркала Гуша — металлические, — вежливо предупредил Котта. — Перед отлётом всё придётся взвешивать. Фунт перегрузки требует лишнего гелия…

— Ах, господи! неужели мы много накупим? Самую малость.

— Да, пустяки! — поддержал её другой артиллерист из отряда Карамо, взваливая на плечо зонтичного слуги вторую суму с покупками, как вьюк на осла.

Эри оглянулась в сторону Селища — там, над тростниковыми крышами, виднелась серебристая сигара дирижабля.

— Вот на каком экипаже надо ездить по магазинам… О, милые шарфики! или что это, пояски? Гере Гириц, как их носят?

— Глубоко под платьем. — Меднолицый дицер постарался ответить как можно равнодушней. Объяснять он не стал. Всё-таки молодые барышни, приличия и всё такое.

Дар правителей — не только умение властвовать, но и проницательность. Поняв, что Котта благовидно уклонился от подробностей, Эри перешла на язык жестов. Торговка уловила суть вопроса и показала на себе руками — вот так обвязываться и вот так.

— По жаре гораздо лучше панталон, — шёпотом поделилась принцесса с Лисеной. Та смутилась, покосившись на мужчин — вдруг слышат?..

«Испарения болот, дурные нравы — действительно, влияет! Перенеслись через море — и сами меняемся…»

«Весь женский пол в Туше носит штаны, от простых чёрных до шёлковых алых с золотой вышивкой, с затяжкой на талии или на бёдрах.

Шальвары с прорезями и завязками на щиколотках полагаются тем, кто ведёт нескромную жизнь; также они носят очень короткие жилеты со шнуровкой, открывающие спину и живот, и ходят босыми. Их называют „девы-сновидения“.

Храмовые танцовщицы стоят рангом выше, они бывают на торжествах у богатых людей, даже во дворце. Те, кто состоят в неволе, носят кольцо в мякоти носа между ноздрями.

Среди гушиток в ходу набедренные повязки. Если в них танцуют, их украшают вышивкой, бисером и кистями».

— Я куплю для тебя, Лары и Хайты. — Заметив, что Лис неловко, принцесса решила смягчить это щедростью. — Вечером примерим.

Графинька допрашивала Котту:

— Как тут развлекается простой народ? Петушиные бои, игра в кости — а, например, поют ли они хором?

— Скорее, воют, ан. Во время бедствий.

— Есть ли здесь театры?

— У царя.

— М-м-м… а библиотеки?