— Да, кадет, причём по выгодному курсу. Менялы — я покажу их вам, — дают за одну пять маньчи.
Маньчи, бакаты, гула-гула — названия гушитских денег путались, бренчали в голове, а глаза сами собой держали на прицеле Лару.
Ну почему она такая строгая? Хмурится, порой губу прикусывает.
«Никак простить меня не хочет. Ладно, накуплю всего и высыплю ей в руки. Ничего не жаль, только бы заулыбалась. А Эри… нет! всё кончено, она запретная».
— Правда, город прелестный? — обратилась Лис к Касабури.
— Ан, мне трудно судить о нём, — ответил тот, как-то тревожно шевельнув бровями. — Не привык к видам сверху. Прошу прощения, я должен вас покинуть. Могу я переговорить с Хайтой?
— Да ради бога, пожалуйста. — Лисси недоумевала, зачем Каси беседовать со служанкой.
«Что-то Хайта беспокойно выглядит, это не похоже на неё. Обычно такая бойкая, и вдруг…»
— Хочу спросить… — нерешительно начала Лара, подступив к Карамо.
— Да?..
У него чуть не вырвалось: «…дитя моё».
«Увы, не моё. Лучше иметь такую дочь, чем…»
Он близко видел озабоченное лицо Лары — и вновь искал в нём знакомые черты. Закружились мысли: «Если её дары — от Динцев, то откуда кровь вещунов у Руты? Во мне нет ничего подобного, а значит… Гром небесный, выходит — у Лары дар усилен вдвое? и поэтому такое сильное чутьё в эфире? или дело в родстве?..»
— Тот металл, небесный ключ, — уже смелей заговорила девчонка, — имеет свойства медиатора? Ну… вы учёный — наверняка вы проверяли…
Карамо помедлил с ответом. Он был почти счастлив, услышав такое из уст Лариты.
— Признаться, я ждал этого вопроса.
— Да что тут особенного? — Та пожала плечами. — Любой медиум бы задумался…
— Но один раньше, другой позже. Так вот… — Карамо склонился, переходя на полушёпот. — Свойства ключа иные. Вещать в эфир через него нельзя, но он
— Как это?.. а его можно послушать? — выпалила Лара.
— Вы хотите слышать его голос?
От нахлынувшего волнения она не нашла слов, только порывисто кивнула.
Будто в сказке! говорящие зеркала, потом золотое блюдечко — если покатить по нему яблочко, да с приговором, то увидишь дальние страны, див дивных… даже своего суженого.
На миг ей представился неясный образ — красивый, мужественный, величавый. Фигура сильного кавалериста, штаб-офицерский мундир, манящие и властные серые глаза, бледно-розовое благородное лицо, тонкие чёрные усы…
Это… принц Церес!
«Ой, ой. Не надо! он жестокий!»
Образ загадочно ей улыбнулся — и растаял. Вынырнув из опасных мечтаний, она вновь услышала голос Карамо:
— Позже, ан Ларита. Когда будет время, я приглашу вас и дам возможность коснуться ключа.
Озабоченная чем-то Хайта шепталась с Касабури, отойдя подальше от стёкол смотровой площадки. Когда внизу показалось Пришлое Селище — огороженный стеной квартал явно имперской планировки, с казармами и причальной башней для дирижабля, — Каси вежливо позвал Карамо: «На два слова, гере кавалер».
— Слушаю вас, пилот.
— Считаю своим долгом предупредить — здесь звучит зов стана. Вы его не слышите, но мы различаем отчётливо.
— Откуда? — Кавалер поверил сразу. Если такой человек откровенно говорит про зов, он на твоей стороне, на него можно полагаться.
— С той стороны. — Касабури указал на северо-восток. — Зовущий рупор далеко, зов очень слабый, но сюда доносится.
— Дистанция?
— Я ещё не привык к вашим мерам…
— Назовите свои.
— Примерно полтораста поприщ.
— То есть миль триста… Благодарю, лиге дайва бу. Вы, я вижу, на зов не пойдёте?
— Это глас чужого стана. Но будь даже свой — я больше станам не служу.
— А если зов усилится? — напрямую спросил Карамо.
— Я воин. — Каси гордо тряхнул чёрной гривой и серьгами. — Подчиняюсь приказам, не посвисту.
