– Марьин, останешься здесь с пулеметом, – шепотом приказал Абанин. – Остальным обойти траншею с тыла и по сигналу забросать гранатами. Марлен, ты со мной.
Лейтенант сделал несколько шагов, выгадывая, с какой позиции удобнее вести огонь вдоль траншеи.
Минуты через три впереди, куда направились разведчики, раздался чей-то вопль. И тишина исчезла сразу, моментально – ее разорвали взрывы гранат и треск автоматов, – вспышки, большие и маленькие, так и мерцали сквозь сплетение ветвей.
– Наших обнаружили! – догадался лейтенант. – За мной!
Проникнув в траншею, Марлен услыхал за ее изгибом чужую речь. Абанин швырнул туда гранату, а Исаев, едва отгремел взрыв и отсвистели осколки, открыл огонь из «ППШ».
Кто-то из фашистов тоже бросил гранату, но лейтенант ловко подхватил «колотушку» и кинул обратно. Исаев метнул «лимонку» туда же – два взрыва грянули одновременно.
Марлен с лейтенантом пробежали еще немного и увидели на пулеметной площадке клубок тел – два гитлеровца напали на Сулимова. Мелькали бешеные глаза, оскаленные рты, перекошенные злобой и болью.
Одного немца уделал Абанин, хорошенько приложив прикладом, а другого Марлен схватил за воротник, приподнял и ударил финкой. Готов.
– Спасибо, братцы! – выдохнул Сулимов, поднимаясь.
– Не за что! – ухмыльнулся Исаев.
Выспаться не удалось. Марлену показалось, что команда «подъем!» прозвучала сразу же после желанного слова «отбой!».
Утром гитлеровцы контратаковали позиции полка на подходах к селу Хиславичи и прорвались к штабу. Разведчикам и группе автоматчиков было приказано прикрыть отход штаба и вынос Красного Знамени.
Красный стяг был благополучно спасен, и Марлен несколько замешкался, последним покидая двор штаба, располагавшийся в бывшем сельсовете, который немцы использовали под комендатуру.
Пока Исаев убедился, что никого в штабе не осталось, он замешкался – и оторвался от своих. А немцы насели так, что ни вздохнуть, ни охнуть.
Отстреливаясь, Марлен стал уходить огородами и садами, а в одном из соседних домов угодил в ловушку – несколько фашистов окружили его, прижав к трехметровому забору.
Исаев мог перепрыгнуть забор, но тогда его обязательно подстрелили бы. Да и там, за забором, уже слышалась немецкая речь – можно было и в плену оказаться.
Фрицевские пули вспахивали землю то впереди, то слева, то справа, не давая Марлену сдвинуться с места, прижимая к земле.
«Хотят живьем взять», – понял Исаев. Ну, уж нет!
Только теперь он разглядел метрах в двадцати, рядом с забором, колодец – сруб возвышался именно в том направлении, куда Марлену надо было прорываться.
Тут немцы стали перекликаться, решая, как уделать русского, а Марлен в один бросок, стреляя на ходу, ринулся к колодцу. Упав за сруб, короткими очередями сразил парочку немцев.
Остальные очень разозлились и открыли по Исаеву огонь.
Марлен не отвечал – патроны были на исходе.
«Только не плен… – зудело в голове. – Только не плен…»
Но что же делать? Прорываться дальше в сад? Там шла густая цепь гитлеровцев. Сообразив, что патроны у Марлена кончаются, несколько немцев поднялись в рост и, непрерывно стреляя, пошли на Исаева.
Дальше Марлен действовал по наитию: вскочил на сруб и, будто собираясь переступить колодец и двинуться навстречу врагам, дал по ним последнюю очередь. В эту секунду какой-то фриц «подыграл» ему – пуля смахнула пилотку с головы Исаева.
Сделав вид, что убит, Марлен развернулся – и прыгнул в колодец. На его счастье, воды в нем было много, метра три-четыре.
Вынырнув, Исаев глянул вверх и не поверил своим глазам – в квадратном вырезе неба сияли крупные звезды!
Но вот на звездном фоне проявился черный силуэт немца в каске. Марлен глубоко вдохнул, ушел под воду и прижался к стене. Загремели выстрелы из «маузеров», пули звонко сверлили воду, оставляя по себе прямые кипящие струйки из пузырей, но все прошли мимо.
«Не дай бог гранату швырнут…»
Но нет, расплывчатый квадрат со звездами в синем небе очистился от черных силуэтов.
Добрые четверть часа Исаев просидел в ледяной воде, но холода не чувствовал – все колебалось на тонкой грани между жизнью и смертью.
Звезды из колодца…
А говорят, что это выдумка, что так не бывает. А эти, наверху? Они что, мерещатся ему? Звезды…
Наверное, он мог бы стать астрономом. Вполне.
Еще в первом классе, когда Марлен записался в школьную библиотеку, то самой-самой первой книгой, выбранной им, стала «Астрономия» Воронцова-
