— Я не буду убеждать вас в своей правоте. Скажу лишь, что корабль этот уже не в первый раз прокладывает свой путь через несколько королевств. Решать вам.
Энрико прильнул ко мне и на ухо высказал мнение, что на предложение нужно соглашаться. Что сама судьба указывает нам на правильный путь. Я был другого мнения.
— Так что вы решили? Мне пора нагонять своих подопечных.
— Мы отправимся в Карос.
— Леди Алабель? — Рыцарь с надеждой взглянул на девушку.
— Карос, — виновато пожала плечами плутовка.
— В таком случае желаю вам удачи. — После этих слов Кристоф попрощался с нами и был таков.
Мы заковыляли по пыльной дороге дальше, но я не мог не заметить, как обиделся на меня Энрико. Он пытался собраться с мыслями и тяжело дышал.
— Надо было идти с Кристофом! — в конце концов выпалил он.
— Кто же тебя держит? Ступай.
Такой ответ расстроил Энрико еще сильнее, но пока он молчал, копя обиду.
— Мы забыли спросить у благородного рыцаря, сколько дней нам еще топать до города, — заметила Алабель, поглядывая на нас сверху вниз. Она все еще восседала на коне, но расслабляться ей оставалось недолго — после привала верхом поеду я.
— Ты удивишься, но в моих планах есть не только Карос.
— А что же еще? Владения проклятого графа?
— Именно.
— Любишь ты играть с огнем, Фосто. — Алабель улыбалась, так как тоже не считала рассказ крестьянина-калеки правдивым. Среди нас был лишь один человек, верящий в эти бредни, и он не преминул отозваться.
— Ты хоть думаешь о том, что говоришь? — недоумевал Энрико, глядя на меня круглыми глазами. — Собираешься наведаться в гости к человеку, который посвятил себя самой темной стороне магии? Неужели тебе мало того, что мы уже пережили?
Спорить с пареньком совершенно не хотелось. Решение я принял, а пустая болтовня лишь утомляет организм.
— Будешь отмалчиваться? — наседал Энрико. — Что ж, знай, что худшего попутчика нельзя себе и представить!
Эти слова задели мое самолюбие, но я давным-давно научился реагировать на подобные выпады спокойно. Гораздо больше меня оскорбляют попытки врагов снести мою голову, так что обвинения Энрико бессмысленны.
— Ты отказался от помощи того, кто помогает беднякам и странникам, а вместо этого хочешь получить помощь у злодея, калечащего своих крестьян. Это уму непостижимо!
Монолог парня затягивался, но, похоже, это было лишь начало.
— Тебе нечего возразить мне, Фосто, потому что ты понимаешь, как я прав. Ты сделал все для того, чтобы мы оказались в полном дерьме.
Я потихоньку начал закипать, так как обличающие слова Энрико становились похожими на нравоучения. А нравоучения из уст безбородого паренька для обремененного увесистым жизненным опытом человека выглядят по меньшей мере нелепо. По большей — вызывают вполне закономерное раздражение. Но в первые мгновения я и не понял, что Энрико следовало заткнуть сразу же. Мое молчание вызвало у него точно такую же реакцию, как у собаки, когда ей бросили свежеобглоданную кость. Парню следовало выбирать слова — я легко мог заставить его этой костью подавиться.
— Задницу седлом еще не натерла? — поинтересовался я у Алабели, имея в виду, что пора бы уступить привилегированное место старшему товарищу.
— Гораздо меньше, чем пальцы ног, — тут же отозвалась девушка.
Энрико мое безразличие к его упрекам разозлило:
— Тебе плевать на всех, кроме себя.
— Разве должно быть иначе? — наконец последовал мой ответ.
— Должно быть, потому что своими идиотскими решениями ты подставил всех нас.
Я остановился и взглянул на Энрико, сдвинув брови.
— Когда на границе нам сказали, что здесь война, я хотел вернуться в Логрианд. Из-за тебя, Фосто, мы поступили иначе. Когда тот же Соломон Орснар предложил нам остаться в поселке, из-за тебя, Фосто, мы поступили иначе. Ты принимал решение за всех и склонял Алабель на свою сторону.
— Ты еще и Соломона помянул? — удивился я.
— За несколько недель могло случиться все что угодно. В том числе и с бандой Двуцветных. Думаешь, Соломон натравил бы их на нас прямо в поселке, близ своего дома? Не думаю, что он поступил бы так.
Не думает. Конечно, он не думает. Душевное здоровье Энрико сильно подпортилось за последние дни, так что в своих мыслях он, похоже,
