Или мечтают привлечь внимание к своей персоне. Подобный типаж был ему хорошо знаком. Но тут ухмылка Сэма поблекла: он увидел небольшую заметку из Канзаса о пятнадцатилетней девчонке, которая слегла с сонной болезнью. В бреду она снова и снова повторяла фразу, сбивавшую с толку членов семьи: «Проект Буффало».
Трясущимися руками Сэм положил вырезки на место. Если профессор Фицджеральд знает что-то об этом деле, Сэму следует держаться поближе. Возможно, завести приятельские отношения с его племянницей – эта идея Сэму очень нравилась. Если только взбалмошная девица не прикончит его в то же мгновение, как он заявится. Такая куколка вполне способна на подобные выходки – Сэм это чувствовал. Он довольно улыбнулся сам себе: сложные задачки – его конек. А это точно задачка не из простых. Ему только требовалось найти подход.
Он увидел добычу на стене в коллекционном зале.
«Церемониальный масонский кинжал тамплиеров в ножнах. Собственность Корнелиуса Т. Рэтбоуна. 1855 год».
«Оно того стоит», – подумал Сэм и засунул экспонат себе под рубашку. Еще до того, как выйти из музея, Сэм составил план, как все устроить. Завтра в это же время он вернет свою куртку и получит еще и награду в придачу.
Глава 14
О чем молчат
Эви зашла в квартиру Мэйбел, и подруги с трудом пробрались через дымовую завесу в гостиной: чета Роузов устраивала очередную политическую сходку. Даже через закрытую дверь было слышно, как они, сидя над кофе и тлеющими сигаретами, спорили о правах рабочих и трудящихся.
– Что стряслось? На тебе лица нет, – посочувствовала ей Мэйбел.
– Выдался просто чудесный день, старушка. – Эви рассказала ей о жутком убийстве Руты Бадовски, умолчав о подробностях с пряжкой. Она уже раскусила Мэйбел – та была таким же Дон Кихотом, борющимся с ветряными мельницами, как и родители. Она наверняка заставила бы Эви сходить в полицейский участок и сделать признание. Но Эви не желала заново проходить весь этот ад чужих воспоминаний.
– Жуть какая! И как думаешь, твой дядя сможет помочь найти убийцу?
– Если кто-то и сможет, так это дядя. Он просто гений.
– А ты будешь ему помогать?
Эви передернула плечами:
– Да ни в жизнь.
Страсти в гостиной накалялись, и споры перешли в крик. Кто-то ударил кулаком по столу и завопил «Мы должны делать больше!», а миссис Роуз принялась успокаивать хулигана.
– Мэйбел, я могу поспать сегодня у тебя?
Та посмотрела на нее вытаращенными глазами:
– Ты хочешь спать… вот под это?
Эви кивнула. Сейчас шум был ей необходим: он спугнет все кошмары.
Мэйбел пожала плечами:
– В таком случае будь как дома. Вот, можешь взять мою ночнушку.
Держа ее на вытянутых руках, Эви с недоброй ухмылкой оглядела целомудренное сооружение с воротником под самое горлышко.
– Если ночью я внезапно скончаюсь, пожалуйста, сначала сними с меня это недоразумение и потом зови на помощь.
– Объясни мне, пожалуйста, как мы с тобой можем быть подругами?
– Потому что я тебе нужна.
– И наоборот, Эви О’Нил.
– Не отрицаю. – Эви нежно чмокнула ее в щеку. – Ты лучшая подруга, какая только может быть, Мэбси.
– Почаще напоминай себе об этом.
Они улеглись в постели Мэйбел, закутались в одеяла и принялись наблюдать за пятнами света на потолке. Затем принялись говорить об операции «Джерихо» и бедном Рудольфе Валентино, обсуждать свое будущее, будто могли вылепить собственное счастье из тихих мечтательных признаний, сделанных в ночной тишине девичьей комнаты. Они болтали до тех пор, пока от усталости не начали заплетаться языки.
– Тебе доводилось когда-нибудь знать такие вещи, которые другим даже рассказывать страшно? – спросила Эви. Она уже давно не чувствовала себя такой усталой.
– Что ты имеешь в виду? – сонно пробурчала Мэйбел.
– Сама не знаю, – пробормотала Эви. Ей хотелось как-нибудь получше все сформулировать, и пока она думала, Мэйбел уснула.
Под потрепанным карнизом старого особняка паук наблюдал, как невезучая муха увязала в его паутине. Когда стало понятно, что ей уже не выбраться, паук не спеша подполз к жертве и укутал ее душащей шелковой мантией.