– Если ты еще не слышала новостей, по улицам Манхэттена разгуливает маньяк.
– Но, дядя…
– Прости, Эви. Это небезопасно. У вас еще будет возможность повеселиться. Я уверен, Афина тебя поймет.
– Ее зовут Тета, и она не поймет. – Эви уже чувствовала, как подкатывают слезы. Она битый час потратила на то, чтобы ровно подвести глаза, и поэтому принялась яростно моргать, чтобы макияж не расплылся. – Пожалуйста, дядя.
– Извини, но мое решение окончательно. – Уилл склонил голову над книгой с видом судьи, вынесшего приговор без права обжалования.
Радиоведущий снова рассказывал о преимуществах обслуживания в стоматологической клинике Паркера. «Потому что ваше здоровье так важно для нас, что мы не оставляем болезни ни малейшего шанса».
Джерихо робко откашлялся, привлекая ее внимание.
– Мы можем сыграть в карты, если хочешь. Или послушать радио. В девять начнется новое шоу.
– Просто супер, – горько сыронизировала Эви и бросилась к себе в комнату. Хлопнув дверью, она ничком упала на кровать. Ободок из искусственного жемчуга сполз ей на брови, и она сердито забросила его назад. Почему из всех вечеров Уилл выбрал именно этот, чтобы поиграть в строгого родителя? Нельзя было всю жизнь отсиживаться в Беннингтоне и не ходить дальше музея. Перевернувшись на спину, Эви стала смотреть в окно, на город за пожарной лестницей.
Пожарная лестница!
Эви села в постели. Вытерев пальцами расплывшийся макияж, она решительно натянула митенки и встала. Затем приоткрыла дверь в свою комнату.
– Я ложусь спать, не беспокойте меня, – крикнула она. Затем осторожно открыла окно и вылезла на пожарную лестницу. В своей жизни Эви уже усвоила одну непреложную истину: прощения просить проще, чем разрешения. Но в этот раз она не планировала ни того, ни другого.
Несколькими этажами ниже она заглянула в окно Мэйбел, и та завизжала от неожиданности.
– Успокойся. Это всего лишь я.
– Я думала, что это киллер Книги Откровений пришел перерезать мне горло.
– Уилл номер два. Не хотела тебя обидеть. – Эви отряхнула и поправила платье.
– Мэйбел, дорогу-у-уша, что случилось? – позвала мама с другого конца квартиры.
– Все в порядке, мама! – ответила Мэйбел. – Мне на мгновение показалось, что тут паук.
Она повернулась к Эви.
– Разве мы не наверху встречаемся? – раздраженно прошептала она.
– Планы переменились. Дядя запретил мне выходить на улицу. Он ведет себя как гребаный родитель! – Эви пристально осмотрела простое платье подружки из белой органзы. – Боже, где ты забыла своих овечек, пастушка моя?
– Что не так?
– Тебе необходима помада.
– Не нужна мне никакая помада!
Эви пожала плечами:
– Поступай как заблагорассудится. Две битвы подряд мне не выдержать.
Они прокрались на цыпочках к входной двери. У Роузов проходило очередное политическое собрание – обсуждалось дело Сакко и Ванцетти, несправедливо обвиненных анархистов. К ним подошла миссис Роуз.
– Привет, Евангелина.
– Здравствуйте, миссис Роуз.
– Как мило было со стороны твоего дяди согласиться отвести вас на поэтический вечер. Очень важно поддерживать в вас тягу к культурному образованию, особенно в такое время, когда молодежь предается разгулу в аморальных местах вроде ночных клубов.
Эви покосилась на Мэйбел, с трудом сдерживая улыбку.
– Нам пора, мам. Не хотим опоздать на чтение, – сказала Мэйбел и потащила за собой Эви.
– Похоже, не я одна сегодня в бегах, – поддразнила Эви, когда они шагали к лифту.
Мэйбел ухмыльнулась:
– Похоже, что ты права.
– Он сказал «был рад тебя видеть», а я ответила: «не могу сказать того же». Прямо так и выпалила ему в лицо. Последнее слово было моим. – Эви пересказывала подругам обстоятельства встречи с Сэмом.
– Я в тебе никогда не сомневалась, – усмехнулась Тета. – Не позволяй этому типу отравлять тебе жизнь.
– Разве складывается впечатление, что он достает меня?
