готовясь к зиме. Глаза при этом по привычке скользили вокруг, осматривая окрестности и примечая все изменения, происходящие в окружающей обстановке. Потому я ещё издалека заметил скачущего к нам во весь опор всадника.
«От деревни скачет, — отметил я, — случилось чего?»
Между тем всадник доскакал до нашего поста, покрутился там, видимо, выспрашивая о чём-то. Кто-то ему что-то ответил, кто-то махнул рукой. Всадник, развернув коня, помчался в мою сторону. Когда подъехал ближе, я его узнал. Один из молодых парней из посёлка. Бывал у нас часто, помогал строить казарму, косить сено. И вообще был парень свойский и простой в обращении.
— Эй! Цыган! Привет! — послышался его звонкий голос, — Сержант где?
Цыган в ответ помахал рукой и ткнул пальцем в направлении кустов, за которыми я и стоял:
— Там!
Кивнув в благодарность, парнишка развернул коня.
Подъехав поближе ко мне, парень спрыгнул на землю и, приветливо улыбнувшись, сказал:
— Доброго дня вам, господин сержант! Да поможет вам Высший!
— Здорово, — ответил я, — и тебе — того же! Чего примчался? Дело есть? Или так, попроведать со скуки?
— Староста прислал, господин сержант, — оглаживая коня, ответил тот, — праздник у нас в эту субботу будет. День последнего снопа. Вас всех на праздник приглашаем.
— Хм… Праздник — это хорошо, — раздумывая над его словами, ответил я, — Вот только всем-то уж точно прийти не получится. Но кто сможем — придём обязательно. Так старосте и передай.
— Так мы ж понимаем, — согласно кивнул гонец, — служба. Как без неё?.. Ну, так мы вас ждём, господин сержант! — воскликнул он, запрыгивая обратно в седло.
Я в ответ изобразил некое движение топором, мол — договорились, и с одного замаха снял с жердины сразу несколько мелких веточек.
Полоз и Грызун, работавшие неподалёку, разумеется, весь разговор слышали и, довольно переглянувшись, показали друг другу большие пальцы.
Не успел посланец старосты уехать, как в поле, со стороны реки показались два всадника. Это возвращались с охоты Степняк и Зелёный, уехавшие ещё утром.
Однако, когда они подъехали к казарме, добычи при них не оказалось, а вот выглядели они довольно странно. Степняк весь, с ног до головы, был вымокшим до нитки. Зелёный же, бросая на него короткие взгляды, прыскал от смеха в сторону.
— О! Привет, охотнички! — приветствовал их весёлым возгласом Одуванчик, как раз вышедший из казармы, — Как охота?
При этих словах Зелёный вдруг от души расхохотался, а Степняк насупился и, соскочив с седла, молча исчез за дверями казармы.
— Чего вы? — недоумевает Одуванчик.
— Да, уж… поохотились, — закатывается Зелёный.
Тем временем к ним подхожу я, следом подтягиваются Полоз и Грызун, из казармы выходят Циркач и Дворянчик.
Услышав сказанное Зелёным, Дворянчик коротко бросает:
— Рассказывай.
— Поехали мы со Степняком на охоту, — начал Зелёный.
— Это мы и так знаем. Ближе к делу, — отозвался Циркач.
— Ну, подъезжаем к реке. Взяли немного в гору. Едем мимо большого серого камня над обрывом. А вплотную к этому камню сосна растёт. Гляжу, а под сосной енот сидит. Нагрёб себе кучу шишек сосновых и грызёт их. Обед у него, значит, — хмыкнул Зелёный.
— И чего такого? — не понял Полоз.
— А то! — продолжает закатываться Зелёный, — Я Степняку и говорю, гляди, мол, шапка тебе на зиму под сосной сидит, енотовая. Надо? Он обрадовался. О, говорит, сейчас я его поймаю. Я говорю: «А чего его ловить? Давай лучше я его подстрелю. Всего и делов». А он мне говорит: «Подожди, не стреляй. А то ты мне шапку испортишь!»
Последнюю фразу Зелёный произнёс уже под громкий смех слушателей. Начало истории прозвучало довольно многообещающе. Мы устроились вокруг рассказчика, уже спрыгнувшего с седла и принявшего картинную позу ради продолжения рассказа:
— Скидывает Степняк плащ, сползает с седла и растянув плащ в руках, со всех ног рвёт к обедающему еноту. Да там и бежать-то — с полсотни шагов. Енот сперва и не понял, что это за ним бегут. А когда сообразил, то единственное место, куда он мог скрыться, была та самая сосна, под которой он сидел. Не долго думая, енот зажимает в зубах самую большую шишку и что есть духу взлетает на самую макушку сосны. Он наверное, думал, что такая туша, как наш Степняк на ту сосенку не полезет. Она же с руку толщиной, не больше. Ан, нет, просчитался енот! Степняк, с криком «попался, сука!», полез! — Зелёный от возбуждения хлопнул кистью правой руки по ладони левой, — И вот, значит, Степняк лезет, енот на макушке визжит благим матом и пытается отстреливаться.
