замолчать, то эсминцам придется прервать прорыв в гавань. Эммануил Сальвадорович, надо помочь Порембскому. Лейтенант Харин, ваша новая цель – вот эта батарея.
«Пантелеймон» пошел на циркуляцию, чтобы повернуть на обратный курс, и в этот момент кому-то померещился перископ подводной лодки.
– Перископ! Двадцать, по левому борту! – воскликнул сигнальщик.
Несколько биноклей было направлено в указанное место, но там кроме волн и какого-то мусора ничего не наблюдалось. Кроме того, с этой же стороны в охранении находился один из эсминцев.
– Ты чего орешь? Какой перископ, дубовая твоя голова, что ты панику разводишь, – набросился на незадачливого матроса мичман Мандрыка.
– Извиняюсь, ваше благородие, показалось.
– Я вот врежу тебе, чтобы не казалось.
– Мичман! Отставить. – Это старший лейтенант Бутовский осадил мичмана. – Ну, ошибся он. А это значит, он хотя бы на самом деле наблюдал за водной поверхностью, а не делал вид.
Но к этому времени эсминцы повернули обратно, прервав прорыв в порт. Старк выводил свои эсминцы из-под огня батареи, но сам продолжал на отходе посылать снаряды из кормовых орудий в сторону порта, тогда как носовые обстреливали батарею. Он понимал, пока не подавлена батарея, в порт входить опасно. Практически любое попадание крупнокалиберного снаряда в эсминец чревато потерей корабля и людей.
– Побоялся Федор Оскарович под огнем проникнуть в гавань, но я его не виню. Не смогли мы подавить батарею, ну что ж, тогда попробуем отсюда расстрелять суда в порту, – посетовал адмирал, что такая задумка провалилась. – Сейчас мы эту батарею всеми тремя броненосцами сровняем с землей, и пусть тогда Старк ведет все свои эсминцы. Подводных лодок противника не наблюдается, тогда нечего им болтаться без дела, а еще четыре орудия лишними не будут в этом деле.
– Передайте Старку приказ привлечь к бомбардировке дозорные эсминцы, – распорядился адмирал.
В это время на верхней площадке носовой надстройки тот же самый сигнальщик разглядел, что в западной части горизонта показалось что-то, похожее на дым. Но пока он не был уверен, никому не говорил, чтобы его опять не посчитали паникером.
– Ваше благородие, на западе дым.
– Что, только один?
– Пока только один.
– Может, тебе вновь что-то привиделось?
– Никак нет.
– Где? Показывай.
Мичман Мандрыка стал обшаривать горизонт в том направлении, но пока ничего не видел.
– Ну и где ты этот дым рассмотрел?
– Так вот же он, его уже стало лучше видно.
Мичман вновь стал осматривать горизонт – и наконец увидел дым приближающего корабля, а может, там еще за ним есть. Транспорт или это военный корабль? Тогда чей, наш или турецкий? Один идет или нет? – проносились мысли в голове мичмана.
Адмиралу Каськову через минуту доложили о приближении корабля.
– Срочно передать распоряжение Старку – выслать эсминец навстречу неизвестному кораблю.
– Ваше превосходительство! Это «Гебен», – возбужденно сообщил через несколько минут появившийся на мостике мичман Афанасьев. – Радиограмма с «Быстрого» от Бубнова. «Вижу «Гебен».
– Передать на броненосцы – «Следовать за мной». «Прут» и оба угольных эсминца остаются здесь. Их задача продолжать обстрел порта.
– Мичман, радиограмму командующему…
– Посмотрите-ка, после того как мы тут туркам прижали хвост, на их мольбы о помощи сам «Гебен» спешит сюда на выручку.
Три броненосца малым ходом пошли навстречу приближающемуся линейному крейсеру. Каськов не намеревался далеко отходить от Зонгулдака, надо было прикрывать крейсер и эсминцы от прорыва к ним «Гебена», потому он и не спешил на встречу со своим противником.
«Гебен» благодаря своей скорости быстро сближался с русскими броненосцами, но потом сбавил ход, рассчитывая увлечь русских подальше от порта, в последующем намереваясь сделать на скорости бросок в сторону порта и мощным ударом уничтожить там русские корабли.
Сойдясь на десять миль, первым по противнику, произведя пристрелку, открыл огонь «Пантелеймон». Первые его снаряды легли с большим недолетом, но по курсу. Снаряды следующего залпа упали с небольшим перелетом, но позади линейного крейсера. «Гебен» начал отвечать после второго залпа с флагмана. Снаряды первого залпа линейного крейсера по «Пантелеймону» упали с недолетом три кабельтовых. Флагман, ведя за собой броненосцы, подвернул курсом на норд-вест, преграждая немцу путь к Зонгулдаку. «Гебен» также изменил курс и сейчас, идя почти параллельно русскому отряду, сосредоточил огонь на «Пантелеймоне». Этот курс его устраивал, так можно было увести корабли за собой как можно дальше от Зонгулдака. Вот уже все три броненосца открыли огонь главным калибром, а корректировал его старший лейтенант Бутковский, находясь на флагмане. Снаряды довольно кучно падали
