Ваася печально вздохнул. Найти клад – это вряд ли. Он не дурак и сам прекрасно видит, что результаты его работы, мягко говоря, не заслуживают одобрительных отзывов. Возможно, он даже больше мешает, чем помогает. Но зато это все так ново, так необычно, так волнующе! Куда интереснее, чем кататься по округе на лошади, охотясь на сурков, или сидеть в шатре, «предаваясь мудрым мыслям».
Холостой выстрел из пушки! Обед!!!
«Удивительно, сколько людей живут, так и не зная, что такое настоящий голод после тяжелой физической работы», – философски размышлял он, спешно омывая руки и торопясь занять место за столом. Его, конечно, без обеда не оставят, но, так сказать, общий настрой поторапливает. Да и место надо постараться занять возле Одивии.
Наверное, ни его учителя, ни даже многоопытный оу Лоодииг никогда в полной мере не могли прочувствовать смысл выражения «волчий голод». Хотя оу Лоодииг в молодости был солдатом, а судя по рассказам бывалых спутников сатрапа, солдатам такие чувства знакомы. Но все-таки добровольно никто из сатрапов подобных экспериментов над собой не производил, так что ему есть чем городиться.
«Эх, – печально вздохнул Ваася. – Хотел бы я быть похожим на того же оу Дарээка. Ведь мы почти ровесники, но он смотрится таким опытным и серьезным рядом со мной. Или, еще лучше, на оу Готора Готора. Удивительный человек».
Вроде бы уж чем-чем, а ученостью Ваасю удивить было сложно. Он сам учился у лучших, и учился очень прилежно. Но Готор знает такие вещи… А главное – столь разнообразные! Может начать объяснять про полости в земле, водоносные слои и то, как все это отражается на рельефе, да так уверенно, будто видит на десяток саженей в глубину. А потом вдруг переключается на глубокую древность и рассказывает о том, как жили люди еще в доимперские времена. Или вдруг прыгнет в будущее и упомянет удивительные механизмы, которые, к примеру, сами могут копать землю. Невольно начинаешь вспоминать легендарного Манаун’дака, который к тому же, кажется, является любимым историческим персонажем оу Готора.
«Кстати, все забываю расспросить его, – продолжал размышлять Ваася. – Он как-то упомянул, что между родовыми именами императорской семьи и его любимым Манаун’даком присутствует некая связь. Но вот в чем это выражается?»
– Отстань, Геену, – отмахнулся Ваася от своего дворецкого, как обычно попытавшегося перехватить его на полпути и накормить изделиями дворцовых поваров. – Я буду есть из общего котла!
– Но ваше величество! – в который раз взмолился верный слуга. – Это же пища для простой солдатни и матросни! А вы…
– А я сейчас… хе-хе… Тоже вроде как простой работяга, – раздуваясь от самодовольства, ответил на это Ваася, подмигивая собравшимся за столом людям, что терпеливо ждали, когда он закончит свои пререкания с челядью. – И буду есть простую, грубую пищу. Хотя стой! – резко окликнул он слугу, старательно изображавшего всем своим лицом и фигурой мировую скорбь. – Что там у вас наготовлено? Возможно вы, Одивия, пожелаете отведать изысканных кушаний моих поваров? А то, право, боюсь, они утонут в собственных слезах, если никто так и не оценит их шедевров.
– Я предпочитаю питаться тем же, что и остальные, – вежливо кивнув, ответила Одивия. – Однако, – добавила она, увидев погрустневшее лицо монарха, – если ваши повара умудрились в этих условиях испечь что-то подобное тем пирожным, которыми вы угощали меня в Старой Мооскаа, я отказываться не стану!
– Значит, и вы придерживаетесь того же сурового кодекса, что и остальные наши герои? – с наигранной печалью вздохнул сатрап, хотя ему самому страшно нравилось то, что подавали солдатам и матросам, занятым на раскопках. Он сам при этом представлялся себе этаким суровым воителем древности, привыкшим пренебрегать роскошью и удобствами. А то, что пища не столь вкусна… Мало ли он ел вкусной пищи? Зато волчий голод – приправа, которую во дворцах не сыщешь. Кажется, действительно, как говорит маэстро Лии, можно даже песок жрать, коли его хорошенько посолить да поперчить.
– Так что у нас нового, судари? – поинтересовался Ваася, садясь за стол «для благородных», пусть это и был всего лишь щит из досок, положенный на чурбачки, что жутко умиляло сатрапа, и подтягивая к себе здоровенную глиняную миску с кашей и мясом. Даже запах специй не мог отбить своеобразный аромат дыма от костра.
– В западной траншее обнаружили остатки домов, – улыбнувшись, начал отчет Готор. – Теперь мы точно можем сказать, что селение тут было. А в остальных пока пусто.
– А как вы думаете, насколько глубоки могли быть эти колодцы? – ведя борьбу между волчьим голодом и хорошими манерами, поинтересовался Ваася.
– Сложно сказать. Те, что сохранились в Биимаа, говорят, в десять человеческих ростов. Но как будет тут?
– Эх, поскорей бы что-нибудь найти, этакое! – вздохнул Ваася, едва сдержавшись, чтобы не сделать это с набитым кашей ртом. – Кстати, сударыня, а как ваши дела? Успешно съездили?
– Гавань там и правда хороша, – ответила Одивия. – Только вот место не очень удачное. Город стоит фактически на границе двух издревле воюющих друг с другом племен. Да еще и местный князек в этих краях все еще считается чужаком, хотя его род и смог утвердиться в Оээруу около сотни лет назад, приплыв с востока и основав город. В общем, все очень ненадежно. Не знаешь, с кем договариваться, чтобы не потерять вложенные деньги.
– Ну, если сотню лет продержались, – пожал плечами Готор, – можно предположить, что и еще сотню продержатся. Особенно если им немного помочь.
– Не уверена. – Одивия поморщилась, будто вспомнив что-то неприятное. – Думаю, раньше там были достаточно мудрые и острожные князья. А вот
