строительные леса.
— Гарт, проверь! — бросил мне Вохлик, когда наш аппарат замер в десяти метрах от оплавленной обшивки с неровными рядами квадратных люков, помеченных красными иероглифами-закорючками. У меня появились серьезные подозрения, что там написано что-то вроде: «Не влезай — убьет!» Однако на схеме в этом месте располагались резервуары с газом для маневровых двигателей и модули одной из резервных систем жизнеобеспечения.
Рядом держался большой челнок грашнипурцев с изображением божка-слоника на обшивке. Поскольку только у нас имелись эффективные средства проникновения через двухметровую толщу обшивки, а грашнипурцы носили серьезные боевые скафы с силовыми экзоскелетами и тяжелым оружием, координатор поставил двум отрядам общую задачу — добраться до резервного поста управления и заглушить реакторы. Согласно плану операции, мы собирались проникнуть на борт завода в кормовой части — там находились двигатели и реакторные отсеки.
Остальным головорезам предстояло вломиться через погрузочные доки и палубы экипажа — сейчас два истребителя, имеющие навесные контейнеры с пусковыми установками, кромсали закрытые створки неуправляемыми ракетами. Почему-то хозяева не спешили пускать на борт незваных гостей.
У офицера имелись основания полагать, что кошки могут приготовить подлянку и уйти красиво, то есть устроить коллективное самоубийство, забрав с собой побольше врагов. Координатор Мазаль рулил операцией с борта флагмана, который благоразумно держался подальше.
К нашему отряду прикрепили женщину-специалиста — ей предстояло разобраться со старой техникой. Инженерный скаф Ивэйн был увешан разнообразными контейнерами и инструментами, а за спиной виднелись манипуляторы, похожие на сложенные крылья.
Миловидное ангельское личико и обаятельная улыбка — после выполнения основной задачи именно Ивэйн предстояло окончательно решить «кошачий вопрос». На поясе специалистки висел контейнер с отравой, вызывающей у мзинов паралич дыхательных путей и мучительную смерть. Эту дрянь по- быстрому синтезировали в корабельной лаборатории. На людей отрава тоже действовала, поэтому снимать скафы штурмовикам было запрещено. После того как яд попадет в систему жизнеобеспечения корабля, всем, кто не успел натянуть костюм, будет очень плохо.
Пока наш абордажный бот маневрировал, подходя к кормовой части гиганта, разговорчивая женщина успела сообщить, что подписалась на такую работу из-за денег — других желающих рискнуть жизнью среди инженерного персонала не нашлось. А ее контракт не предусматривал подобных рейдов, но серьезный бонус в виде части добычи оказался весомым аргументом.
Ящеры умели считать деньги, поэтому к двум грузовикам направились только бойцы-антранцы из личной охраны хозяина. Там риск нарваться на неприятности был минимальным, а добычей ни с кем делиться не требовалось.
Захватить мобильный завод предстояло наемникам — поскольку всем участникам операции предоставлялась возможность пошарить по закромам кошек, никто не остался в стороне. Кроме этого, еще обещался денежный бонус сразу же после оценки добычи. На борту точно должны быть чистые металлы в отделяемых отсеках — карго-бункерах, а также малые корабли. Все остальное имущество хозяев не интересовало — здесь головорезам предоставлялась полная свобода.
Я потянулся к своему дару — следовало понять, не приготовили ли кошки неприятных сюрпризов гостям. Мир послушно преобразился, и через мгновение я рассматривал скопления тусклых огоньков. Корабль оказался переполнен разумными: неподалеку обнаружилось скопление отметок, а остальные — в центральной части гиганта. И там их было очень много. Но за обшивкой встречающих не обнаружилось, о чем я и сообщил ожидающим радостных известий наемникам.
— Странно, — задумался командир. — Обычно экипаж такого корыта не больше сотни, а ты говоришь, что здесь их как минимум в пять больше…
— Вот именно, — кивнул я. — Похоже на то, что мы попали прямо в их логово. И мне показалось, что среди них есть люди…
— Какая разница, сколько их! — махнул рукой Сорм. — Мы все равно убьем всех!
— Действуем по плану! — решительно кивнул Вохлик, принимая управление.
Носовая часть абордажного бота мягко коснулась обшивки. Затем излучатели заработали, превращая металл в облака мельчайших частиц, операция началась.
Серый борт сменился черной бездной с тусклыми крапинками звезд, когда из проделанной дыры хлынул гейзер газа и обломков, заставивший абордажный бот кувыркаться. Маневровые двигатели запоздало выровняли положение и вывели корабль на прежнюю позицию. Дождавшись, когда ураган стихнет, пилот протиснул аппарат в пробоину, где снова заработали выдвинувшиеся на гибких манипуляторах излучатели.
Вскоре показался обросший оборванными коммуникациями и искореженными трубами круглый коридор — его пробил нос нашего корабля, когда командир не стал дожидаться полной перезарядки накопителей для следующего рывка. Воздуха и гравитации здесь не имелось — эта часть гиганта была необитаемой.
— Начинайте! — скомандовал Вохлик, и от приблизившегося челнока союзников отделились фигурки.
Тощие наемники ловко отталкивались от торчащих балок, исчезая в коридоре: я еще подумал, что вооружение у грашнипурцев слабовато — за спиной автомат с изогнутым рожком, на груди — пара магазинов. Зато на поясе у каждого бойца болтался блестящий амулет, а некоторые носили целую связку таких побрякушек. За разведчиками поплыли их старшие товарищи в тяжелых бронекостюмах. Трехствольные пушки, которыми орудовали эти терминаторы, потребляли боеприпасы в огромных объемах — неудивительно, что отряду приходилось тащить за собой небольшую гравиплатформу,
