Дед приблизил левый глаз к трехлитровой банке, поморгал и отодвинулся.
— Чего за звери?
— Эльфы.
— Деда, давай купим!
— Сколько просишь?
— Пятьсот.
Дед отодвинулся и загнал взглядом Семена, банку и прилавок во внутреннюю прицельную рамку.
— Иди ты. На птичьем по двести никто не берет.
Семен подтянул шарф и пробубнил:
— А я и не навязываюсь.
— Самцы?
— А кто их разберет.
— Мотыля едят?
— Не. Они как бы любовью питаются.
— Ась?
— Любить их надо. Тогда живут. Без любви дохнут.
— Деда, бери! Я их уже люблю.
— Молчи, Валька! — ответил дед, оставив половую принадлежность ребенка под вопросом.
— Мужчина, возьмите лучше морскую свинку! Полкило восторга!
— Нет, свиней вокруг и так полно. Свинья на свинье.
— Деда!
— Мелкие они у тебя. Мореные. Давай за триста возьму.
— Четыреста.
— Совесть есть? Есть совесть у тебя, я спрашиваю?
— Ладно. Чтоб почин не спугнуть.
Семен подвинул банку к краю прилавка и кивнул Вальке:
— Протяни руку.
— Выбирать, да?
— Не. Они сами выбирают.
Крошечный эльф морозно-синего цвета вспорхнул Вальке на палец, ухватился ручонками и забрался в ладошку.
— Ну вот. Кормить его не надо, поить тоже. Люби только, одного не оставляй, а то заболеет.
У прилавка остановилась немолодая пара. Жизнь их склеивала, отрывала и опять сминала вместе. И вот уже они друг без друга не полны. Выпуклость к впадинке.
— Что это? Здрасти! — сказала женщина удивленно.
— Эльфы.
— Посмотри, Сереженька, чудо какое!
Мужчина что-то буркнул и остался на месте.
— Они продаются? — Женщина приблизила глаза к стеклу, осторожно постучала ногтем.
Семен вздохнул.
— Продаются. Пятьсот рублей.
Женщина завороженно извлекла из кармана кошелек. Семен пододвинул банку, но ни один к ней в руки не пошел.
— Дайте вот этого, зелененького.
— Видите, не идет он к вам.
— А вы достаньте.
— Не могу. Сам должен прийти.
— Так он не идет.
— Вижу. Значит, не продам. Извиняйте.
— Как? Почему же?
