Отроки стояли за то, чтобы уйти подальше – в Таврию или еще дальше в южные страны, где можно прибиться к сильной дружине вождя, грабящего купцов. Но Сигге Сакс не хотел уходить.
– Я отомщу сыновьям Ульва, – сказал он. – Из-за них погиб Свенгельд, они погубили наших ребят.
– Но нас всего девять! – возражал Лис. – Как мы будем бороться с девятью сотнями?
– Мы можем набрать не меньше. Здесь ведь Деревлянь! Тут кругом все ненавидят Ингвара и Киевскую Русь. Если подойти с умом, найти правильных союзников и наставить на верную дорогу, мы отомстим лучше, чем сумели бы девять сотен!
– Мы уже пытались с ними договориться. Но когда у людей нет ума, свой не вложишь.
– Это смотря сколько ума у тебя.
– Мне на одного хватает. Поэтому я ухожу.
С Лисом ушел Регни. У Сакса осталось всего семь человек, но это его не смутило. Через несколько дней после ухода Ингвара к Коростеню Сигге Сакс занял Малин-гору, где еще оставалось спрятанное в обчине самое ценное имущество малинцев. Понимая, что до мира и покоя еще далеко, те унесли назад в избы лишь самое необходимое, а все добро и припасы оставили. И вот теперь у всего этого, а заодно и у старинного дулебского святилища, почитаемого на день пути во все стороны, появились новые хозяева.
Гвездобор и Маломир прибыли сюда во главе дружины из пяти десятков человек. В Малине они надеялись ее пополнить. Однако первым делом им пришлось вступить в переговоры.
Маломир и Сигге Сакс достаточно хорошо знали и друг друга, и чем каждый в нынешнее время дышит. Поэтому они пришли к взаимному пониманию очень быстро. Сигге Сакс дал согласие освободить святилище и вернуть малинцам все имущество; Маломир взамен нанимал на службу его и его людей, чтобы немедленно напасть на Ингвара с его малой дружиной. В случае успеха перед Сигге открывались возможности даже куда более манящие, чем раньше, когда он был всего лишь старшим оружником у старика Свенгельда. Теперь, как ему намекал Маломир, он сам сможет стать новым Свенгельдом.
Конечно, предстояла долгая борьба. Но это не отталкивало, а привлекало Сигге. Даже на пятом десятке лет, израненный и погрузневший, он жил только в сражении и ничего иного для себя не желал.
Маломир знал, что делал. Встреча с Сигге убедила его, что боги на стороне древлян, и заметно взбодрила. Бедный Гвездобор и не понял, почему его шурин так весело рассмеялся, узнав, что это за люди расхаживают за частоколом родового святилища. С Сигге он получил не просто семь бойцов, подготовленных лучше, чем его люди. Он получил союзника, который ненавидел Ингвара даже сильнее, чем сами древляне, и имел огромный опыт в такого рода делах.
– Я сделал Ингвара князем, – сказал Сигге в тот вечер, когда они с Маломиром, Гвездобором и их дружинами пили в обчине святилища, принеся богам жертвы за свою победу над киевлянами. – Но он поднял оружие на меня и моих людей, и теперь я сделаю его мертвецом.
Первую часть этой речи древляне приняли за пьяное бахвальство – обычное дело у дружинной руси. Но надеялись, что вторая часть окажется правдой.
– Нам не стоит ждать Ингвара здесь, – говорил Сигге Сакс на другой день, когда все три вождя вышли на берег Иржи обдумать свой замысел. – Ведь он зайдет сюда, только если решит двигаться в Киев или в Коростень – по суше. А если он решит идти по реке, то мы его здесь не увидим и будем сидеть, как вороны, раззявив клювы, и ждать его до весны. Нужно встретить его еще на Тетереве, в таком месте, которое он никак не минует. К тому же в здешних краях он будет осторожен, зная, сколько у него тут врагов. Нужно захватить его там, где он еще не начнет осторожничать.
Взяв лошадей, они поехали к Тетереву и осмотрели берега вверх по течению. Подходящее место вскоре отыскалось.
– Вот! – Сигге Сакс указал вниз плетью. – Это брод. Здесь легко перегородить реку и заставить его выйти на берег.
Потом он проехался вдоль опушки, выбирая место для засады.
– Вот здесь мы посадим стрелков. Пусть убьют как можно больше из его людей. Но нечего надеяться сразу перестрелять всех, они же еще будут на воде. Но потом они оставят челны и пойдут искать стрелков.
– Пойдут?
– Отправьте меня к бабам печь блины, если не пойдут! – вспылил Сигге Сакс. – Я в дружинах с десятилетнего возраста, я знаю, как поступают русы в таких случаях. Ингвар не захочет получить стрелу в спину, поэтому они поднимутся и постараются отогнать стрелков. Вот тут и придет наш час.
Дружины Маломира и Гвездобора были переведены в выбранное место и устроили стан чуть подальше в лесу. На речной излучине впереди был посажен постоянный дозор, не сводивший глаз с реки днем и ночью. И вот через четыре дня мимо брода по Тетереву проплыл крест из двух березовых палок, означавший: Ингвар идет!
Почти все киевляне втянулись в рощу. Мелькавшие впереди свиты исчезли, да и от берега они оторвались уже довольно далеко, и Ингвар махнул отроку с рогом, чтобы трубил отступление. Пора было возвращаться к реке, где уже наверняка расчистили завал.
Но едва киевляне остановились и перевели дух, как вокруг грянул дикий рев и вой. Земля вспучилась и поднялась: в грудах палых листьев взвилось не менее трех десятков человек – или леших. На каждого из киевлян навалилось по двое-трое, с топорами и рогатинами.
