кто-то из нас троих. Да и вирманки сами стремятся учиться дальше.
– Графиня, я уже говорил, что мне не нравится ваше сближение с этими морскими разбойниками.
– Я знаю, ваше величество, они разбойники. Но ведь и отношение к ним такое. И выжить иначе они не могут. А если показать им, что может быть по- другому, может быть, что-то и изменится?
– Вы мечтательница, графиня.
– Наверное, ваше величество. Но на примере моих вирман могу сказать, что хотя бы не безнадежная.
Эдоард усмехнулся.
– Ладно. Сколько человек вы собираетесь обучать?
Лиля выдохнула.
И заговорила.
Вообще, она изначально не собиралась разворачивать широкую программу. Просто следовала армейскому правилу – просить больше, чтобы получить хотя бы желаемое. И желаемое она получит. Наберет человек десять – пятнадцать для начала. Из кого? А из тех сирот, братьев которых Ганц собирает в свой «Тримейн-отряд». Ну или если еще кто-то подвернется. С таким классом они справятся, практики более чем достаточно, а потом уже обученные ею люди начнут учить других. Да, хирурга так не подготовишь. Но грамотную медсестру – а почему бы нет?
Что – каждый, кто ухаживал в своей семье за лежачим больным, имеет медобразование? Нет. Просто нахватались для начала, а потом уже жизнь научила. А тут их научат сестринскому делу и зачаткам хирургии. И хватит. Терапия, педиатрия, фармакология – это для тех, кого будем учить углубленно.
Просто, если бы она не получила одобрения государства и Церкви, могло бы начаться шипение. А сейчас – простите.
Меня альдон одобрямс!
Смотрел, как на идиотку, но ведь одобрил же. Хоть и сказал, что милосердие хорошо в умеренных дозах. Так что теперь я не еретик. Все с благословения Альдоная. А под это столько можно спрятать…
Лиля собиралась работать, учить, учиться. Это можно было проделать при условии своей безопасности. И сейчас она не то чтобы достигла, но ведь и того раньше не было.
Поработаем!
Джес и Рик смотрели на столицу Ивернеи.
Фалдеро роскошью не поражал. Лавери был приморским городом, и часть грязи смывалась в море дождями. Лавери украшали море и песок, белые паруса кораблей и крылья чаек. А Фалдеро был откровенно серым и убогим.
– Тошно здесь как-то, – нарушил молчание Джес.
– И плесенью пахнет. – Рик уже почти жалел, что приехал.
– Будем надеяться, что принцесса ею не пропахла, – подмигнул Джес.
Рик скорчил ему рожу. Джес рассмеялся и хлопнул кузена по плечу.
– Не вешай нос. Гардвейг тебя всегда ждать будет. И грудастая Анелька тоже.
Рик вздохнул еще печальнее.
Где же ты, моя королева…
Не лучше оказалось и посольство Ативерны. Если у Гардвейга можно было разместиться со всеми удобствами, то тут их даже во дворце поселиться не пригласили. Бернард экономил на всем.
– У него и дети такие же, и дочь, – рассказывал спустя пару часов старый посол. – Не знаю, принц, понравится ли она вам, но Лидия очень своеобразная. Она не расстается с книгами, очень экономна, не любит наряжаться, а когда ей говорят, что она – молодая красивая девушка, отвечает, что в казне нет денег на мишуру.
– Хм…
Рик не знал, как к этому относиться. Нет, в чем-то такая жена бесценна. Но только если найти с ней общий язык. А если нет?
Не будут ли тебе выговаривать за каждую пуговицу? Не придется ли пришивать их самостоятельно?
– Кто у нас еще?
– Шесть братьев. Старший, наследник трона Рафаил, дальше идут Адриан, Габриэль, Мигель, Хулио и Эстебан. Старший примерно ваш ровесник, младшему лет восемь. Все они обожают сестру. Или, во всяком случае, хорошо это изображают.
– Та-ак…
– На людях в королевском семействе тишь и гладь. Что кипит внутри, я узнавал по обрывкам сведений, от слуг. Известно, что его величество может поколотить любого из принцев. Дочь он вроде бы любит. Но та – копия отца.
– Не знал, что Бернард любит книги.
