Стеклодувов он предлагал гнать с самого начала. Потому как знаниями они не владеют, а вредить будут. Ее стекло – это ведь покушение на их… осколки. Купцы, наживающиеся на продажах. Вот тут надо было бросить кость. И, поскольку отдавать эввирам на откуп все было невыгодно, дать купцам стекло. Пусть они цапаются с гильдией стеклодувов.
Потом можно будет и часть кружева подбросить. Когда спрос будет падать и придется снижать цену. А пока отдать им большое стекло, зеркала, бокалы, когда все как следует развернется. Но в столице оговорить льготы для себя.
Вы ведь не собираетесь торговать сами, госпожа графиня? Нет? Вот и ладненько. Каждый должен делать то, для чего предназначен. А если вам хочется заниматься этим… салоном моды и красоты? Да? Вот и занимайтесь. На него-то продукции точно хватит. И вам радость, и купцам.
С докторусами разобрались. Книгопечатников вообще раньше не существовало, как и производства бумаги. Так что это будет новая гильдия. На нее разве что переписчики книг зубы навострят. Но их мало, и они большей частью разбросаны по монастырям. А с альдоном договоренность уже есть.
Проблемы еще будут, однозначно. Но их разгребать придется по мере поступления. А пока договориться с купцами. Если они поймут свою выгоду, сработаемся.
Лиля прекрасно отдавала себе отчет, что многое – заслуга ее титула. Не ее, как человека, нет. Ей бы давно несчастный случай устроили. Или поджог. Или еще что. Но производство графини Иртон, патронаж короны – это кому хочешь рот заткнет.
Ватар был проведен в стеклодувную мастерскую, оценил объем работы и кивнул. А потом начал задавать вопросы, от которых уже Лиля схватилась за голову.
Объем производства. Сроки поставок. Количество как рабочих, так и продукции…. Пока все это было весьма приблизительно. Это Ватара не устроило. И Лиля честно предложила вариант – обговорить все с королевским казначеем.
Ватар усомнился, что такой высокопоставленный господин снизойдет до бедного купца.
Лиля заверила, что снизойдет. И будет только рад. А там уже и вопросы по производству утрясем. Сами понимаете, мы пока серьезно не разворачиваемся, а то «шпиёны» бегают, саботажники лазают. Ватар понял намек, чуть потупился (видимо, его уши тут тоже торчали) и предложил графине помощь в проверке мастеров и подмастерьев. А также учеников. Купцы знают многое…
Лиля подумала и не стала возражать. Так что расстались они почти друзьями. Договорились, что Лиля пришлет гонца в ближайшее время, как только договорится с казначеем. А далее…. Видно будет.
Мири сонно повернулась, устраиваясь у Лили на руке поудобнее. Женщина погладила ее по темным волосам.
– Заяц ты мой…
– Мам, ты не сердишься?
– На что? – удивилась Лиля.
– Что я Джесу нос разбила.
– А надо сердиться? – Лиля коснулась губами темной макушки. – Я не злюсь. Но ты должна понять, что нож – не игрушка.
– Я знаю. Я била рукоятью.
– А если бы лезвием?
– Кузен бы умер. Мам, я не такая глупая. Я все рассчитала.
– Не забывай, что он не ждал от тебя подвоха. И был плохо подготовлен. Кстати, а почему? Я думала, всех мальчиков обучают воевать.
Миранда задумалась, явно что-то припоминая.
– Мам, Джес капризуля. А тетка его обожает. Она вокруг него постоянно прыгает.
– Ага.
Это многое объясняло. Мири, конечно, не смогла бы свалить мальчишку почти вдвое старше себя. Но тут сыграли свою роль и фактор внезапности, и то, что Джес не привык получать отпор, и его боевая неподготовленность. А с Мири занимались постоянно после похищения. Вот девочка и натренировалась.
– Я не сержусь. Но ты будь поосторожнее. Ты не самый лучший боец этого мира.
– Я знаю, мам.
– А еще – чтобы ты не думала, что так легко отделаешься, завтра напишешь папе.
– О чем?
– А вот об этом случае. Бабушка напишет, и ты напишешь.
– А ты?
– Может, и я напишу. Посмотрим.
– Но ты точно не сердишься? Я просто не сдержалась, когда Джес начал говорить про тебя гадости.
– Я бы тоже не сдержалась, если бы он начал говорить гадости про тебя.
Мири уткнулась Лиле в подмышку носом.
