Ганц огляделся… Лишь бы мальчишка не сбежал. Нет, сидит на крыше, смотрит.
– Ух ты! Ты что – гвардеец?
– Нет. Так ты меня проводишь?
Мурзик слез с крыши.
Толстяку не повезло. Мечом пришлось именно по нему, и неудивительно. Говорил больше всего он. А Ганц отлично понимал, что прирезать заводилу – половина победы.
– Сдох?
Ганц равнодушно пожал плечами:
– Туда и дорога.
Мальчишка хозяйственно обшарил карманы раненых, переложил к себе несколько медяков, покосился на Ганца.
– Добьешь?
Ганц подумал. И дважды взмахнул мечом.
Угрызения совести? Конвенция? Права человека? Простите, он таких слов попросту не знал. Зато знал, что хотели сделать с ним. А еще знал, что эта шваль ни на что хорошее не способна. Воровать, убивать, гадить… Разве мир будет без них хуже?
Что ж. Пусть его покарает Альдонай, если так. Но тот молчал. Так что Ганц решил считать свой поступок богоугодным. И пошел дальше за проводником. Чтобы рассчитаться даже тремя медяками на выходе из трущоб.
Мурзик аж рот разинул.
Да он богат!
У него теперь целый кулак медяшек! Больше, чем на пальцах руки, даже, может, двух рук! И дядька не обманул, даже больше дал… и Толстяка прибил… Хороший тип. Полезный.
Мальчишка независимо вытер нос.
– Ты это, если понадоблюсь, спроси Мурзика.
– И ты поможешь?
– Что ж не помочь за деньгу? – Мурзик старался выглядеть солидно.
Ганц сделал вид, что думает. Хотя все уже решил для себя.
– А ты знаешь, мне как раз нужен десяток ребят для хорошего дела.
– Какого дела?
Мурзик старался смотреть независимо.
– Тут есть, где пожрать? И я тебе расскажу… Платить буду – не обижу.
– Я на все подряд не согласный, – поспешил предупредить Мурзик.
– А я тебе все и не предложу, – усмехнулся Ганц. – Так есть?
Мальчишка задумался и кивнул в сторону.
– «Копченый кальмар». Ничего так жратва…
Мужчина кивнул.
– Показывай.
В «Кальмаре» воняло так, что становилось ясно – коптили его уже дохлым. И основательно разложившимся. Но Мурзик такие мелочи не замечал. А Ганцу тоже было наплевать.
Он вербовал первого из «отряда Шерлока Холмса». Или, как спустя какое-то время назовут его мальчишек, «Тримейн-отряда».
В течение недели за еду и несколько медяков в месяц было завербовано порядка тридцати таких мальчишек. И работать они собирались не за страх, а за совесть.
Сеть начала формироваться.
Лиля тоже не теряла времени. Теперь ее атаковал пастор Воплер.
Идея книгопечатания плотно засела в уме мужчины. И он пошел по своим пасторским организациям. А поскольку ходил он с несколькими отпечатанными листками и всем говорил, что это дело – на благо Церкви, очень скоро его позвали к альдону.
Помариновали, конечно, в приемной, но результат того стоил.
О Лилиан Иртон
Но Воплера он принял неблагосклонно. Пусть не расслабляется.
Альдон Роман был сыном безземельного дворянина. Пробиться наверх ему стоило и крови, и денег, и изворотливости. И сейчас он внимательно
