– Нет, – Па с обеспокоенным видом покачал головой. – Их что-то пугает.
Я оглядела кухню. На полу у задней двери валялись перья, а внизу самой двери виднелись царапины, словно Пеп или Мисс Ла, а может, и они оба, пытались вырваться из дома. В животе у меня что-то заворочалось.
– Что случилось?
В саду кто-то кашлянул, и я вздрогнула.
– Это Маша, – успокоил меня Па. – Принесла новости.
– Какие новости?
Он медленно покачал головой.
– Прошлой ночью случилось кое-что нехорошее.
Задняя дверь открылась, Маша вошла и тяжело опустилась на лавочку. На меня она не смотрела.
– Я и сам толком не понимаю, – продолжал Па. – Но, думаю, возможно, к этому как-то причастен Пабло. Нет-нет, с ним все в порядке, – торопливо добавил он. – Они с Горазом и еще кое-кто…
– Они что?
– Сделали большую глупость, – закончила за него Маша.
Я плюхнулась на лавку напротив них.
– Что?
– Надо было просто дать губернатору уехать, – сказала Маша. – Но месть всегда берет верх над здравым смыслом.
– Потише, Маша.
В груди застучало. Все из-за меня. Это я виновата. Я рассказала Пабло то, что узнала от Люпе.
– И что они натворили?
– Я сама туда ходила, – глухим, почти монотонным голосом заговорила Маша. – Плохой знак, попомните мои слова. Что-то еще должно случиться. В последний раз я видела что-то подобное, когда улетели певчие птицы…
– Пожалуйста, Маша, – попросил ее Па. – Не надо.
– Но так оно и есть. Это недобрый знак. Пабло сказал, животных они не трогали. Только корабль.
– Животные? Корабль? – Прежде чем голова успела за телом, я сунула ноги в сандалии и дрожащими пальцами отодвинула задвижку на двери.
– Нет, Изабелла! – Па начал подниматься, но нога подвернулась, и он едва успел ухватиться за палку.
Ждать его я не стала.
Вдалеке клубился, поднимаясь над гаванью, дым.
Я побежала.
У края воды толпились люди. Тот же резкий, неприятный запах стоял в воздухе, смешиваясь с дымом, и от него перехватывало горло.
Дымная пелена постепенно рассеялась, и за ней проступило кое-что еще: обуглившиеся останки губернаторского корабля, почерневший корпус, превратившиеся в пепел паруса.
Едкий дым напомнил слова Пабло.
Вверху, словно стая черных мух, кружили вороны. Добежав до столпившихся на берегу жителей деревни, я начала пробиваться вперед, ныряя под локти и огибая ноги.
Несколько лет я мечтала о том дне, когда смогу войти в море, но теперь, ступив в воду, даже не вспомнила о своей мечте. Первые волны коснулись края пижамы, и я наконец остановилась и огляделась.
Передо мной, заполнив всю гавань, покачивались на воде тела мертвых животных: коров, лошадей, кур и коз. И на всех – губернаторское клеймо. Вороны уже начали спускаться, выбирая добычу.
Неужели это тоже сделали они, Пабло и его друзья? Я не могла в это поверить. Ноги подкосились, но крепкие, сильные руки подхватили меня под мышки и потащили через толпу.
Потом пришли другие звуки: громкие голоса, крики…
Толпа схватилась с губернаторской стражей, синяя форма смешалась с серыми и коричневыми одеждами селян. Я попыталась вырваться из рук, продолжавших тащить меня прочь, но они были намного сильнее.
Пабло, это снова был он, только лицо как будто постаревшее. Он подхватил меня на руки и побежал. Другие тоже бежали.
Я вытянула шею над его плечом и в какой-то миг, словно время вдруг остановилось, увидела перед собой всю ужасную, отвратительную картину: залив
