Я аккуратно уложила бумаги и инструменты в сумку, завернула карту в холстину, а когда подняла голову, группа уже ушла вперед. Остался только Пабло, державший под уздцы мою кобылку.
– Готова?
Я благодарно кивнула и, улыбнувшись, протянула руку за поводьями. Но вместо них Пабло подал мое сложенное в узелок платье.
– Выпало из твоей сумки. Убери его. Да побыстрее.
Он одним движением бросил меня в седло и толкнул мою кобылку вперед еще до того, как я успела выпрямиться.
– Спасибо…
– Притворяйся чуточку получше, – бросил Пабло. – Если никто не видит, то только потому, что толком не присматривается.
В первые часы нового дня ландшафт выглядел даже еще непривычнее. Ни от Маши, ни от кого-либо еще из старших я никогда не слышала о черных лесах. О них не рассказывал папа, их не было на маминой карте. Что же такое случилось здесь, отчего деревья лишились своего естественного цвета? В полях Громеры пшеница стояла золотистая, а не серая.
Пару часов мы ехали без всяких помех и в полной тишине, нарушаемой лишь конским храпом и скрипом кожи, когда я делала очередную отметку на подушечке.
И каждая новая отметка приближала нас к Аринтану. В животе у меня стягивались и распускались узелки беспокойства. Пабло и Па могли говорить, что это всего лишь сказки, но Аринта всегда придавала мне смелости, и именно смелость требовалась мне сейчас в первую очередь.
Мы обошли стороной густую чащу, и мое сердце замерло от отчаяния. Ни Люпе, ни низвергающегося каскадом водопада. Только высыхающее русло и мелкая, неторопливо струящаяся речушка.
– И это могучий Аринтан? – с нескрываемым презрением процедил губернатор. Все спешились, и только я проехала вперед.
Еще один поворот, и над моей головой вырос скалистый выступ. Тонкая струйка сбегала через край, а за ним виднелось углубление, пещера, которая была бы скрыта, будь водопад таким полноводным, каким его описывали в мифах.
Я сползла на землю, привязала кобылу к дереву, вошла в речушку и, шлепая ботинками по грязи, направилась к пещере.
Она оказалась глубже, чем представлялось издалека. За узким и низким входом открывался широкий коридор, который вел к другой пещере, где уже можно было стоять в полный рост. Вытянув вперед руки, я на ощупь двинулась дальше.
Стены были сухие и почему-то теплые. На задней стене пальцы нащупали какие-то странные горизонтальные линии, словно каменные глыбы лежали плашмя одна на другой. Я вспомнила игру, в которую играли когда-то мы с Габо: поешь и перекладываешь руки, одну поверх другой, быстрее и быстрее, выхватывая нижнюю и стараясь оказаться наверху, когда песня закончится.
Перехватило дыхание. Мне так недоставало Габо, но сейчас я не могла позволить себе никакой слабости.
Выбравшись из пещеры на открытый воздух, я зачерпнула пригоршню воды и выпила. Пусть и не волшебный водопад из папиных историй, но по крайней мере, вода там была.
Я наполнила пустую фляжку, положила ее в сумку, достала и повесила на пояс ту, которую взяла из дома. Па всегда говорил, что в путешествии важно придерживаться определенного порядка и использовать менее свежую воду.
Губернатор и его люди располагались на берегу. Я села на камень рядом с Пабло и, наклонившись, прошептала:
– Что происходит?
– Будем завтракать. Остановились на час или около того, так он говорит.
– А потом?
Пабло пожал плечами.
– Пойдем дальше. Тебе бы вздремнуть не помешало.
Странное дело, но усталости как не бывало, хотя мы и ехали всю ночь и почти все утро.
Губернатор стоял чуточку в сторонке от остальных. Взгляд его рыскал по земле, отыскивая следы дочери. При этом он нетерпеливо переступал с ноги на ногу, словно гнев превращал в раскаленные угли камни у него под ногами. В какой-то момент Адори взглянул на меня, и я виновато отвела глаза.
– Коротышка! – Маркес щелкнул пальцами. – Принеси-ка веток для костра.
Я поднялась и положила сумку на камень. С ветками мне не повезло, но оказалось, что это неважно, – Пабло вышел из лесу с огромным суком драконова дерева, которое почернело так же, как и все остальные.
Мужчины смеялись и хлопали Пабло по спине, но он оставался серьезным и только хмурился. Разложили костер, и вскоре над огнем уже висел котел с рагу из курицы, которую принес повар. Я только поежилась, проходя мимо кучки перьев и вдыхая плывущий в воздухе запах, а когда кормила Мисс Ла, даже не обращала внимания на ее острый клюв – какая-никакая, а частичка дома.
В котле уже булькало, и я решила взяться за карту. Но сумки на камне не было. Может, ее взял кто-то из мужчин, по ошибке приняв за свою? Я огляделась и вдруг увидела, что она покачивается на воде. Сердце подпрыгнуло к горлу, застучало в ушах. Я вытащила ее из реки, открыла дрожащими пальцами застежки.
