Перья и бумаги скрючились от воды. Я перевернула ее и встряхнула, как пустую, без улова, сеть.
Чернила на папиной звездной карте расплылись и запачкали несколько чистых листов. Красное смешалось с черным так, что почти ничего было не разобрать. А без сверки с положением звезд составить точную карту невозможно. Но это было еще не самое худшее. Мамина карта намокла и слиплась. Затаив дыхание, я осторожно развернула ее. Она раскрылась на удивление легко.
Вот только сама карта была не та, какой я ее помнила. Изображения лесов исчезли. Зато пустое место в центре заполнили толстые линии, которые едва проступали раньше, когда я смотрела карту на свет. Линии эти сворачивались в петли и пересекались, образуя рисунок, напоминавший тонкую сеточку паутины или туннели лабиринта. И чем дольше я смотрела на них, тем больше проникалась уверенностью, что так оно и есть. Вот только некоторые линии пересекали ту территорию, по которой мы недавно прошли, однако никаких указаний на дороги здесь не было.
Может быть, это старинный план Джойи? Никаких деревень, а единственные, кроме линий, значки – кружочки – располагались по краям. Еще один кружок, больше других и нарисованный красным, стоял в центре. На всей карте только он был выделен цветом.
Я поспешила к костру и подняла карту, чтобы рассмотреть ее получше. Но линии странным образом, как чернила в воде, растворились в бумаге и пропали.
– Нет!
Маркес поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на меня. Знаки исчезали у меня на глазах, и я отчаянно бегала за ними взглядом. На бумаге снова проступали знакомые очертания деревень. Еще несколько секунд – и карта приобрела прежний, нормальный вид.
Привиделось? Нет, все случилось наяву, но было настолько невероятно, что могло бы запросто войти в одно из папиных сказаний. И все-таки почему карта изменилась?
Скрытый слой проявился, когда карта была мокрая, и исчез, когда я поднесла ее к огню. Теперь она была сухая. Я взяла фляжку и пролила на бумагу немного воды.
Ничего.
Повторила опыт еще и еще раз, но ничего не происходило.
– Ты ничего не вообразила, – твердо прошептала я самой себе. – Все так и было.
– Мальчик, – оклик губернатора прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Он кивнул головой.
– Подойди сюда.
Пабло вскинул бровь – поспеши.
Дрожа от волнения, я шагнула к Адори.
– Я думал, мы найдем ее здесь. Был уверен, что она не смогла уйти далеко. – Губернатор говорил негромко, но в его голосе отчетливо слышались грозные нотки. – Куда нам идти теперь? Куда могла пойти моя дочь?
Конечно, он разговаривал не со мной. Забыв о чудесных трансформациях карты, я терпеливо ждала. Люпе могла пойти куда угодно, точнее, куда унесла ее лошадь. Только бы не испугалась, когда азарт приключения выдохнется и его вытеснит страх. Я представила ее где-то там, одну, в черном лесу, где, может быть, затаился и убийца, и у меня перехватило дыхание.
– Деревни… – словно решив что-то для себя, губернатор повысил голос. – Какая ближе всего?
– Грис, господин, – осторожно ответила я.
Он кивнул.
– Значит, Грис. Ты готов отвести нас туда?
– Да, господин.
– И ты составляешь новую карту?
Я подумала о смазанной звездной таблице и промокшей бумаге.
– Только начинаю, господин.
– Хорошо. Постарайся не огорчить меня.
Он повернулся ко мне спиной, и я решила, что больше ему не нужна.
– Ну, что там? – тихонько спросил Пабло.
– Идем в Грис. Это ближайшая деревня. – Интересно, что мы там найдем?
Повар постучал по котлу и громко крикнул:
– Готово!
Первым завтракал губернатор. Он ел, макая хлеб в рагу, и, когда закончил, остальные набросились на пищу с такой жадностью, как будто умирали от голода. Я съела совсем немного – из-за Мисс Ла, которая была совсем близко – и полностью потеряла аппетит, когда увидела, что у одного из мужчин еда уже лезет из носа.
Я ушла на берег реки и попыталась взяться за карту. Расставляя пузырьки с чернилами, раскладывая мокрые перья и измерительные устройства, я
