быть, да.
Но мертвой я себя не чувствовала – ощущала землю, трепыхание пульса на шее.
Опять открыла глаза. Присмотрелась. Лицо в обрамлении черных, густых и спутанных локонов было грязным, чего никогда бы не позволила сеньора Адори, но тем не менее передо мной была она.
– Люпе?
– Я знала, что это ты! Даже без волос узнала.
Я обхватила ее руками, прижалась лицом к пыльным кудряшкам. Люпе тоже обняла меня, да так крепко, что мои бедные косточки жалобно захрустели. Она дрожала, и я чувствовала под своими локтями шишки обтянутых кожей позвонков.
– Ты в порядке?
Люпе отстранилась и потерла ладонями лицо.
– Теперь, когда ты здесь, мне уже лучше. А почему на тебе папин мундир?
– Долго рассказывать.
Она рассмеялась, нервно, с икотой, и подтянула к подбородку колени.
– Да уж не сомневаюсь.
Зашуршала юбка – Люпе была в той, розовой, из тафты, только испачканной и с оборванной каймой. Похоже, отправляясь в Забытые территории, моя подруга так и не удосужилась сменить праздничный наряд.
– Мы уже думали, что ты умерла, – с ноткой удивления, скрыть которую не получилось, сказала я.
– Очень даже могла бы.
– А что случилось?
– Долго рассказывать. – Под глазами у нее обозначились темные круги. – Меня нашла Доче.
– Доче?
– Она тоже вроде как губернаторская дочка. Ее мать, Анна, – вождь Изгнанных…
По спине побежали мурашки.
– Изгнанных?
– Они нашли меня в какой-то деревне. Грит или что-то в этом роде.
– Грис. – Но как такое возможно? Люпе здесь, живая и в своем лучшем платье, рассказывает об Изгнанных.
– Послушай, отсюда надо убираться. Изгнанные убили Кату.
– Нет. Ее убило что-то другое.
У меня снова застучало в ушах.
– Что?
– Можно подождать, пока придет Доче? Она объяснит все гораздо лучше, чем я. А в Грит я попала…
– В Грис.
– …Потому что моя лошадь понесла, а я ничего не могла с ней поделать, и она мчалась прямо к морю, но Доче сумела ее остановить. Я свалилась и шлепнулась прямо на какие-то кости. Ты их видела?
– Да, видела. И что? Что случилось?
Глаза у Люпе округлились.
– Их убил воздух. Так сказала Доче. Что-то, как яд, повисло над землей, и дышать стало трудно.
– Отравленный воздух? – Я недоверчиво уставилась на нее. – Но я нашла твой браслет…
– Где?
Я вынула браслет из кармана.
– Сорвала с кого-то. На меня кто-то напал.
Люпе взяла его, и ее замызганное лицо прояснилось.
– О, так это была ты! Они всего лишь пытались забрать кур. Понимаешь, все животные умерли, – Люпе поежилась. – Знаю, звучит ужасно. Они бросились в море.
Куры. Так вот почему нападавшие ушли, как только захватили лошадей с птичьими клетками.
– Доче приготовила рагу. Съели всех, кроме одной курицы, такой сердитой и злой, что ее отдали мне. Ну, знаешь, как домашнего любимца.
Люпе указала на загон в тени, и я сразу устремилась к нему.
Невероятно, но это и впрямь была она: Мисс Ла с недовольным, обиженным видом клевала какие-то крупинки. Я попыталась было взять ее на руки, но она заквохтала и защелкала клювом. Похоже, старушка вовсе не была так рада видеть меня, как я – ее.
