– Вы что, знакомы? – удивилась Люпе.
Я кивнула, но в объяснения вдаваться не стала – слишком долгая история – и огляделась. Нас окружали вбитые в землю высокие колья, соединенные переплетенными ветвями деревьев. Получилось что-то вроде клетки посреди черного леса. Земля мягкая, не утрамбованная, как в Громере, и не такая пыльная. В воздухе запах затхлой воды, хотя самой воды нигде не видно.
Я подняла сумку, достала мамину карту. Судя по всему, это была Марисма, болотистое место в центре острова. Я проложила маршрут к Громере. Если бы мы выбрались из клетки, то могли без труда попасть домой. Я аккуратно сложила карту и убрала ее в сумку вместе со светящейся щепкой.
– Ты не обижаешься из-за браслета? Я отдала его Доче – в знак благодарности за то, что спасла меня от тибиценов.
Я нахмурилась?
– Тиби… Что?
Люпе поежилась.
– Давай не будем сейчас про них.
Умерла или мне это только снится? Вопрос оставался пока без ответа. Все, что говорила Люпе, звучало полнейшим бредом. Уже то, что она была здесь и вообще что-то говорила, не имело никакого смысла.
Люпе уставилась на меня.
– Изабелла, мы еще подруги?
Я взяла ее за руку.
– Конечно, подруги.
– Ты же не считаешь меня испорченной? – с дрожью в голосе спросила она.
Я виновато потупилась.
– Нет. Прости, я столько всего наговорила.
Люпе кивнула.
– Ничего. Понимаю.
Я взяла браслет и повязала его ей на запястье.
– Ты уже видела своего отца?
– Отца? – удивилась она. – А он почему здесь?
– Мы пришли спасать тебя. Ты же не думала, что я попала сюда одна?
– Он пришел меня спасать? – Люпе склонила набок голову, походившую теперь на птичье гнездо. – Мой отец?
– Да. А также мы с Пабло и еще несколько человек.
– И он привел столько народу, чтобы найти меня? – У нее задрожала губа.
– Да, – я уже начала терять терпение. – И нам нужно выбираться отсюда. Нужно найти их.
Ее взгляд сместился на что-то у меня за спиной.
Я медленно обернулась, но в первую секунду ничего не увидела, а потом через скрытый в ограждении вход на поляну, появившись словно из воздуха, ступила девушка.
Она подошла ближе. Движения ее были легки и плавны, темные одежды в грязных пятнах, за исключением относительно чистой полоски возле плеча.
Во рту у меня пересохло. Я вспомнила свой удар клинком в Грисе, ощущение сопротивления… Неужели это моих рук дело?
Встретиться с ней взглядом не хватило сил. Я вздрогнула, когда девушка протянула что-то.
– Тебе надо это выпить, – сказала она и сунула мне в руку глиняную чашку. – Не бойся, оно кипяченое.
Во рту пересохло. Чашка оказалась тяжелее, чем казалось с виду. Я выпила залпом. Перевела дух. Вкус был странный, земляной.
– Доче, она говорит, что с ней мой отец. Он здесь? – спросила Люпе.
Девушка кивнула.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– А Пабло? – спросила я. – Он здесь?
– Я не знаю их имен.
– Мальчик. Высокий, как взрослый, но у него белая туника.
– Они все были в форме. Синей, с золотой отстрочкой. Мы держим их там. – Доче махнула рукой куда-то в темноту. Я заметила, что говорит она не совсем так, как мы с Люпе, – причмокивает и щелкает языком.
– Что с ними будет? – спросила Люпе.
Девушка не ответила.
