Бункер. Иллюзия

Джульетта пролезла следом за Соло в дыру в полу серверной. Там находилась длинная лесенка и проход на тридцать пятый этаж — она заподозрила, что в здешнюю часть тридцать пятого с главной лестницы попасть было нельзя. Соло подтвердил это, когда они нырнули в узкий проход и двинулись по извилистому ярко освещенному коридору. Из горла Соло как будто вытащили пробку, и он, изголодавшийся по общению, затопил Джульетту потоком слов. Он что-то говорил о серверной над их головами, рассказывая о чем-то, едва понятном для Джульетты, пока проход не вывел их в комнату, набитую всякой всячиной.

— Мой дом, — пояснил Соло и развел руками.

В одном из углов валялся матрас, накрытый кучей простыней и подушек. На двух полочках размещалась импровизированная кухня: кувшины с водой, консервы, пустые банки и коробки. Здесь царил хаос и воняло, но Джульетта поняла, что Соло этого не замечает и не ощущает. Всю противоположную стену занимали ряды полок, уставленных металлическими коробками размером с большой храповой механизм. Некоторые были приоткрыты.

— Ты живешь здесь один? — спросила Джульетта. — Тут больше никого нет? — Она не сдержалась, и в ее голосе прозвучала слабая нотка надежды.

Соло покачал головой.

— А еще ниже?

Джульетта осмотрела свою рану. Кровотечение почти остановилось.

— Вряд ли, — ответил он. — Иногда мне кажется, что кто-то есть. Изредка пропадает помидор, но его могут утащить и крысы. — Он уставился в угол комнаты. — Не могу поймать всех. Их становится все больше и больше…

— Но иногда ты думаешь, что вас тут больше? В смысле выживших?

— Да. — Соло почесал бороду и обвел комнату взглядом с таким выражением, словно хотел что-то предложить своей гостье. — Иногда я обнаруживаю, что какие-то вещи передвинуты. Нахожу что-то оставленное. Невыключенный свет в теплицах. А потом вспоминаю, что это сделал я.

Он рассмеялся, что явилось его первым естественным поступком. Джулс предположила, что за эти годы он много смеялся. Люди смеются или чтобы сохранить здравость рассудка, или потому что отчаялись бороться за его сохранность. Они смеются в обоих случаях.

— Я и про нож у двери подумал, что сам его туда засунул. Потом нашел трубу. И стал гадать: а вдруг ее оставила очень большая крыса?

Джульетта улыбнулась:

— Я не крыса.

Она поправила на теле скатерть, похлопала себя по голове и попыталась вспомнить, что стало с полосой ткани, которой она обмотала голову.

Соло вроде бы задумался над ее словами.

— Так сколько лет все это тянется? — спросила она.

— Тридцать четыре, — мгновенно ответил он.

— Тридцать четыре года? С тех пор, как ты остался один?

Он кивнул, и пол словно ушел из-под ее ног. Голова закружилась от мысли о столь долгом времени, проведенном в одиночестве.

— А сколько тебе лет? — На вид он смотрелся ненамного старше ее.

— Пятьдесят. В следующем месяце будет, совершенно точно. — Он улыбнулся. — Как это забавно — говорить. — Он обвел рукой комнату. — Я иногда разговариваю с вещами и насвистываю. — Он посмотрел на нее. — Я хорошо умею свистеть.

Джульетта осознала, что она, наверное, только родилась, когда здесь произошло то, что произошло.

— Но как же ты выживал все эти годы?

— Сам не знаю. Я и не настраивался выживать годами. Старался протянуть несколько часов. Часы складывались друг с другом. Я ел. Я спал. И я… — Он посмотрел в сторону, подошел к одной из полок и порылся среди банок, многие из которых были пустыми. Отыскал вскрытую, без этикетки, и протянул ей. — Фасоли хочешь?

Ее первым порывом было отказаться, но его напряженный взгляд сделал отказ невозможным.

— Конечно, — ответила Джульетта и поняла, насколько голодна.

Она все еще ощущала во рту вкус несвежей воды, желудочного сока и недозрелого помидора. Соло подошел ближе, Джульетта сунула пальцы в банку и выудила зеленую фасолину. Сунула ее в рот и разжевала.

— И я испражняюсь, — застенчиво признался он, пока она глотала. — Некрасиво. — Он покачал головой и достал фасолину. — Я тут один, поэтому просто хожу по туалетам в квартирах, пока там не начинает слишком сильно вонять.

— В квартирах? — изумилась Джульетта.

Соло поискал, куда поставить фасоль, и выбрал для банки место на полу, возле кучки мусора и холостяцкого хлама.