Бернард сказал, что это ради его же блага. Лукас жевал кусочек сала, когда тяжелая дверь с лязгом захлопнулась, а мигающие красные лампочки под его ногами и вдоль лесенки погасли.
Он бросил кость на тарелку. Отодвинул картофелину — его затошнило от ее вида, когда он вспомнил, где лежат кости его отца. Поставив поднос на решетку, Лукас вытянул ноги из лестничного проема и подошел к открытому и безмолвному серверу.
Гарнитура легко выскользнула из мешочка. Он надел наушники, ощутив ладонями трехнедельную бороду. Подхватив кабель, Лукас воткнул штекер в разъем с пометкой «17».
Послышались сигналы вызова. Он представил, как на другом конце провода раздается жужжание и мигают лампочки.
Лукас ждал, затаив дыхание.
— Алло? — прозвучало в наушниках.
Он улыбнулся.
— Привет, — сказал он и прислонился к серверу номер сорок, устраиваясь поудобнее. — Как там у тебя дела?
58
Уокер размахивал руками над головой, пытаясь объяснить свою новую гипотезу о том, как, возможно, работает радио.
— …Так что звуки, эти радиопередачи, они как рябь в воздухе, понимаешь?
Он показал пальцами, как перемещаются невидимые голоса. Над его головой с потолочных балок свисала третья большая антенна, которую он смастерил за два дня.
— Чем антенна больше, тем лучше. Она выхватывает больше ряби из воздуха.
«Но если эта рябь повсюду, почему мы не ловим никаких передач?»
Уокер кивнул и помахал пальцем. Это был хороший вопрос. Чертовски хороший вопрос.
— На сей раз мы их поймаем. Мы уже совсем близко. — Он подстроил самодельный усилитель, намного более мощный, чем его слабенький прототип в карманной рации Хэнка. — Слушай.
Комнату наполнило потрескивающее шипение, как будто кто-то мял в руках комок пластиковой пленки.
«Ничего не слышу».
— Потому что болтаешь.
Вот! Сквозь шипение пробился пусть и слабый, но четкий шум несущей волны.
«Услышал!»
Уокер кивнул, гордясь не столько тем,
— Но вот чего я не пойму, так это почему я не могу сделать сигнал четче. — Он поскреб подбородок. — Если только причина не в том, что мы слишком глубоко под землей.
«Мы всегда были глубоко. Помнишь шерифа, что приходил пару лет назад? Так он разговаривал по рации без проблем».
Уокер поскреб щетину на щеке. У его юного ученика, как обычно, нашелся хороший аргумент.
— Что ж,
Уокер крутанулся на стуле и развернулся лицом к рабочему столу, на котором раскинулись зеленые печатные платы и разноцветные пучки проводов, необходимые для этого самого уникального проекта. Он опустил на глаза увеличительные линзы и уставился на ту самую плату. И представил, как Скотти склоняется, чтобы внимательнее рассмотреть.
«Что это за наклейка?»
Скотти показал на белую крошечную наклейку с отпечатанным на ней номером «18». Именно Уокер учил Скотти, что не стыдно признать, когда чего- то не знаешь. А если не станешь так делать, то никогда по-настоящему не узнаешь
— Понятия не имею, — признался Уокер. — Но видишь, как эта маленькая плата подключается к рации плоским кабелем?
Скотти кивнул.
— Она даже сделана так, чтобы ее можно было отключать и вытаскивать. Может, она легко перегорает. Вот я и думаю — а вдруг это та самая
