энергию.
— Колдун, огонь!
Я и дал огня. Долбанул от души, растянув плазменный фаербол в пылающее двухметровое облако. Тварь выпустила добычу, и дымящийся Серега грохнулся спиной на пол. Тут в «осьминога» ударили тяжелые пули, в четверть секунды превратив его в рваные лоскуты, густо нашпигованные кусками бетона и покрытые пылью. Сквозь метровое отверстие в потолке и пробитую жесть крыши к нам заглянуло солнце, нарисовав на полу круглые желтые пятна.
— Мощность «Перфоратора» в городских условиях явно избыточна, — проскрипел голос генерала. — Группа, стреляем по противнику не так густо.
Утес поднялся, прислонился рюкзаком с боекомплектом к стене. Я подошел к нему, поднял забрало.
— Ты как?
Ментальный шум усилился, заклинание «ясный взгляд» перестало работать.
— Руки-ноги целы. — Его глаза перебегали с потолка на останки твари. Подбородок едва заметно подрагивал.
Активировал «спокойствие» и тут же сплюнул. Никак не могу привыкнуть, что ментальные заклинания не работают…
— Заменить тебя? — Я взял на себя функции Окуня. Не специально. По старой привычке — отрядный маг считается командиром. — Или дальше пойдешь?
— Пойду. — Он медленно и глубоко вздохнул, прогоняя дрожь. — За одного битого… Сам знаешь. Теперь внимательней буду смотреть по сторонам и вверх. — Утес твердо взглянул мне в глаза. Успокоился боец. Да любой бы занервничал, если бы его башкой в пасть засунули.
Окунев подошел к нам, спросил, куда двигаться дальше.
— В подвал, — ответил я, сплюнув заклинание…
Сквозь прожженное отверстие, прижав к груди пулемет, рухнул Утес. В наушниках раздался его крик:
«Контакт!» — и глухо громыхнул пулемет, экономно, по две штуки, выплевывая пули. Я шагнул в дыру, наплевав на очередность, но меня сзади схватил за рюкзак Угол, а Моряк прошептал в ухо, чтобы я не лез поперек батьки в пекло. Окунев подтвердил, показывая кулак. Фыркнул. Презрительно.
— Чисто! — сказал Утес, и я провалился в подвал вслед за Моряком. Отошел и оглянулся. В огромном помещении не меньше чем в двести квадратных метров среди белой травы виднелись раскиданные куски мяса. Четыре широких прохода вели из этого зала в другие комнаты.
— Доклад! — потребовал командир у Сереги, и тот флегматично рассказал, что здесь был один «минотавр», вон его топор валяется! И один «осьминог» сидел на полу и плевался. От него мало чего осталось, разве что вот сопля его — и показал себе на ногу. От колена до самого пола ее покрывала застывающая слизь. Утес с усилием сантиметров на пять оторвал от пола ботинок, но тут же возвратил на место — даже усиленные руной мышцы не справлялись. Вопросительно посмотрел на меня. Ну помогу, помогу… куда я денусь. Закинул пулемет за спину, сел на корточки и «огненной ладонью» выжег клейкую массу прямо на защищенных магией бронештанах. Подкачал руны энергией.
— Контакт!
Снова загрохотал «Перфоратор», посылая пули в центральный дверной проем. Оттуда вылетел вертящийся, как вертолетная лопасть, сверкающий топор… Казбек автоматически приподнял пулемет, в который врезалось стальное лезвие, почти разрубая его пополам. Рукоять ударила в висок, прикрытый композитным шлемом. Спецназовца отбросило в сторону.
— Все ко мне! — проорал я, накрывая часть группы очень энергозатратным «отрядным куполом», в который через мгновение ударил топор и отрикошетил в потолок.
— Огонь по проемам! — закричал Окунь, стреляя короткими очередями. Кто-то из бойцов тянул слабо шевелящегося Казбека к нам. Выпавший из ослабевших рук пулемет тащился за ним на рукаве боепитания, проделывая в белой траве просеку…
Ко мне подтащили оглушенного Казбека — мозги ему встряхнуло будь здоров. Подлечил его, чувствуя, как растягивается энергоканал. Накачал все руны отряда энергией. Мысленно пересчитал энергозатратность висящих в «оперативке» заклинаний. Защита от яда, кошачий глаз, личные бафы и «купол», мать его! Итого: сто десять процентов. Долго не продержусь.
— Окунь — десять секунд! — шепнул в гарнитуру рации. — Потом снял «купол», ударил огнем в левый проход. Зашли туда.
— Принял. — Окунев оглянулся на меня, выясняя, какой проход я имею в виду. — Приготовились, парни!
— Четыре! — начал отсчет и скинул рюкзак на пол, положил рядом пулемет.
— Три! — кивнул на них безоружному Казбеку.
— Два!
Казбек закинул на спину рюкзак и поднял мой «Перфоратор».
— Пошел!