– Пойду «Путейский» посмотрю, – тоже ушёл.
Мы с подполковником остались вдвоём.
– Что это они?
– Головы не забивай. Трофеи.
– А! Да, после спирта самый ценимый разменный предмет – немецкий пистолет. Как раз в тыл едем.
– Далеко?
– В Москву, – гоготнул Санёк, разливая коричневый ароматный напиток из бутылки без этикетки по маленьким мельхиоровым стопкам.
– Ставка в Москве? – удивился я. – Как же так? Почти вся Москва под немцем.
– Это верхняя Москва. А подземная – наша. Там, в катакомбах, Ставка.
– Охренеть!
– Давай, Витя, за Сталина. Так и не покинул он столицы. Исключительной мужественности наш вождь.
Я выпил. Тост Степанова ничуть меня не покоробил, не показался он мне ни подхалимством, ни пропагандой. Теперь я и сам, провоевав полгода, готов был за Сталина глотки рвать и жизнь отдать. Вот так-то! Сюда бы всех либерастов и дерьмократов! И-ех! Или его с его командой туда! Торговцев органами бы быстро извели под корень.
Второй тост выпили стоя. И молча. Третий – за Победу. Только после я начал есть.
– Отличный коньяк!
– Кельш подогнал. Сказал, от твоего крестника. Говорит, ты поймёшь.
Я чуть не упал, как только допёр до «крестника» – кавказца. Коньяк-то армянский.
Степанов с любопытством смотрел на меня. Сыщик, что с него взять?! Уже унюхал, всё просчитал.
В это время мимо погнали колонну военнопленных. Мы очень долго провожали её взглядами.
– Надеюсь, привыкнем, – вздохнул Санёк, – почаще бы наблюдать подобное.
– Не скоро, – ответил я набитым ртом.
– В смысле?
– Сегодняшнее отступление – инициатива на местах. Генералы вермахта в растерянности. Их же не часто бьют. Почти никогда. Они оклемаются, огрызаться начнут. Гитлер истерику им закатит – вообще отступать перестанут. А там весна, распутица, война подзавянет. А летом они долбанут.
– Думаешь? Но мы-то уже не те!
– И они тоже. Разом везде буром переть уже не смогут. Где-то в одном направлении, но мощно.
– В каком?
– На севере им ловить нечего. Ну, возьмут они Ленинград и отрежут Мурманск. Нам будет сложнее, но не смертельно. А им что это даст? Ничего. Центр? Они рвались к Москве, к сердцу. Вот, взяли Москву. Почти. Нам это создало множество проблем. Но не убило же! И они извлекут из этого урок. Юг. А вот тут всё очень интересно. Самая сильная наша группировка была на юге, до Киева. Теперь всё здесь. Юг оголён. А там и хлеб, и уголь, и металл, и нефть, и люди, в конце концов. Если они отрежут нас от кавказской нефти, что будет с нашей армией без топлива?
– М-да! Вить, тебе в Генштабе работать надо.
– Там уже мест нет. А что, я согласен! Тепло, светло, не стреляют, кормёжка отличная. Одна беда – волосатой руки у меня нет. Все мои друзья и знакомые – потенциальные герои-смертники. А блат, Саша, главнее Совнаркома!
Степанов смеялся до слёз.
– Да твоим знакомствам только позавидовать! Сам же в самое пекло лезешь!
– Это да! Каюсь, контужен на всю голову.
– А теперь, контуженый ты мой, послушай, как на самом деле будет. Мы окружим здесь, в Подмосковье, лучшие подразделения врага. А как земля подсохнет, подоспеют резервы второй волны, и мы погоним этих мародёров с нашей земли по всем фронтам.
Я смотрел на яростного Степанова, не стал спорить. Пусть так думает. Не, не так – так и надо думать! Моё «пророчество», основанное на послезнании, сильно попахивало пораженчеством. А вот убеждённость Сашки вдохновляла. Поэтому я сказал лишь:
– Дай-то бог, чтобы было по-твоему. Кому ж не хочется их выгнать с нашей земли?
Вернулся Прохор. Уставший, разочарованный. Покачал головой – никого живых не нашёл, полез в подвал. Что он там потерял? А, вон оно что – на улицу полетели вещмешки и телогрейки бойцов роты. Вот и мой мешок вылетел. Я подобрал его, вытряхнул полушубок, накинул на плечи.
– Странный он какой-то, – тихо сказал Степанов.
– Старовер. Сибиряк. Медбрат наш. Оружие в руки не берёт, мухи не обидит, но бесценный соратник. Если бы не он, вообще бы никто не выжил. Представляешь, его с голыми руками на пулемёты отправили. Хорошо, успел перехватить. Вот раненых и таскает. Бывает, по двое за раз.
– А я его увидел, сразу представил с «дегтярём» наперевес. Но и раненых тоже кто-то должен спасать. Если бы не санитары, война бы уже кончилась.
