Встречу с неизвестным мне комкором провели в одном из кабинетов Воронежского авиазавода. Кроме меня и стенографистки – всё той же Наденьки – никого на ней не было. Я честно доложил, что за время войны ни о каких значительных операциях воздушно-десантных войск ничего не слышал. Имеется в виду – на наших фронтах. А союзники куда-то какой-то десант на парашютах высаживали. И немцы забрасывали парашютистов к нам в тыл. И еще они использовали планеры, которые до нужного места дотягивали на буксире.
Из проблем упомянул нехватку самолётов, приспособленных для доставки и выброски парашютистов, и отвратительную организацию посадки десантников в них – что-то об этом слышал краем уха, но когда и где – не припомнил. Собственно, у самого меня в отношении именно этого рода войск никаких идей не было – я добивался изменения отношения к самолётам здешнего конструктора – Александра Москалёва. Они должны были строиться в заметных количествах. Одновременно с явным успехом его новой машины САМ-10 – довольно скоростного низкоплана на пять пассажиров и одного пилота, требовалась постановка на производство моторов ММ-1, разработанных Бессоновым. Это шестицилиндровая однорядка с воздушным охлаждением, прекрасно показавшая себя на этих же самых испытаниях.
Но в реальной истории этот мотор не приняли на производство потому, что здесь же, в Воронеже, осваивали их французские аналоги фирмы «Рено». И, кстати, так и не освоили. То есть – толком не освоили, хотя какие-то образцы как-то работали и куда-то их ставили – нет у меня точных данных и, надеюсь, ни у кого не будет, потому что вместо них примут ММ-1. Ну, я надеюсь. Надеюсь на пробивную силу комкора и на поддержку со стороны безопасников. Они, как мне представляется, в это время пользуются заметным влиянием в самых разных областях.
А этот командир долго расспрашивал меня о причинах поражений Красной Армии на протяжении первых полутора лет войны. И что я мог ответить? Что не умели воевать? Что учились в ходе боевых действий? Так это суждения не моего уровня. Про авиацию рассказал много, особенно напирая на необходимость работы диверсионно-разведывательных групп по наведению бомбардировщиков на аэродромы противника. И вообще по наведению на самые разные цели.
Конечно, надежда на успех у меня достаточно мутная, но ведь с Поликарповым «специальные товарищи» дело обтяпали – комар носа не подточит! Хотя тут процесс обратный. Там прятали, а здесь нужно выпятить. Тем не менее, на душе тревожно. И теперь от меня почти ничего не зависит.
Глава 20. Продолжение банкета
Тревожился я уже дома. Начальник аэроклуба всегда бывает взволнован, когда я надолго покидаю рабочее место. Вот есть у мужика такой пунктик. Поэтому я не стал задерживаться в Воронеже дольше, чем необходимо.
Не знаю, сколько времени уходит на подготовку важных для страны решений и в каких кабинетах они принимаются, но интересующее меня постановление показал мне лично товарищ Конарев примерно через две недели после отлучки. Хорошее постановление, правильное. Самолёт САМ-10, укомплектованный моторами ММ-1 поставить на производство и уже в текущем году передать первые десять экземпляров для нужд ВВС. Про машины типа САМ-5 ничего не говорилось, зато конструкторскому бюро Москалёва вменялось в обязанность разработать и представить на испытания скоростной истребитель.
Просто блеск! Я прекрасно представляю себе, что предложит этот человек. Он вообще оставил после себя весьма интересный след. Во-первых, все его машины реально летали. Во-вторых, он практически не повторялся, словно пробуя силы в самых разных направлениях. В-третьих, его истребитель, созданный в моём прошлом, будущем… то есть будущем, прошлом… вот, опять путаюсь. Это от радости в зобу дыханье спёрло. Одним словом, истребитель у него вышел оригинальный и просто немного опоздал к началу войны. Его не успели даже полностью испытать. А теперь вполне могут успеть. То есть имеется неплохой шанс сделать врагу полную неожиданность.
Будет машина с двумя моторами – впереди и сзади, с вывешенным на балках хвостом, как у моей самоделки. Да, эту идею я именно оттуда и срисовал. В техническом задании по моей просьбе указали, что вооружение должно состоять из двух синхронных пулемётов ШКАС обычного калибра, стреляющих через винт, а на каждом крыле следовало предусмотреть место для подвески одной двадцатикилограммовой бомбы или реактивного снаряда.
То есть, как понятно из сказанного, будет два винта – толкающий и тянущий. Сам этот самолёт позднее анализировался по сохранившимся изображениям, и отдельные умники предсказывали ему скорость в семьсот километров в час. Конечно, выступать против бомбардировщиков с двумя обычными пулемётами – дело ненадёжное, однако для помножения на ноль «мессершмитов» лучше не придумаешь. Охотник на истребители, если кто не понял.
В пользу сохранения этого замысла втайне от неприятеля, конечно, дела обстоят не столь радужно, как в Горьком, но в целом есть надежда, что немцы не воспримут всерьёз деревянный самолёт со слабым вооружением. Да и не нужно их слишком много, этих истребителей истребителей – это не рабочая лошадка войны, а хищник, которые стадами не летают. Главное – хорошо подготовить лётчиков, чем я и планирую заняться. В смысле тактики свободной охоты. Нет – сам я её не применял, но знаю отлично, потому что был в роли дичи.
Если приоткрыть планы, то примерно через год мне исполнится шестнадцать – организм станет достаточно устойчивым к перегрузкам. То есть пилотировать серьёзные машины я смогу. Как раз к этому моменту подоспеют испытания двухмоторного истребителя-тянитолкая, а там можно будет организовать что-то вроде школы для лётчиков-спортсменов по фигурному пилотажу и воздушной стрельбе по тарелочкам. Работая в ней, я и отберу людей с нужными способностями на два-три авиаполка. По всем расчётам, как раз к июню сорок первого управлюсь. А уж тогда по крайней мере от наших бомбардировщиков мы этих шакалов отвадим.
