– Если вы о разночтениях в информации, поступившей от меня и от Мусеньки, то со временем прояснится, что вмешательства в причины приводят к изменению последствий. Если я понимаю необходимость изменения известных мне процессов, то следствия их следствий полностью теряют достоверность. Такого плана факты из будущего необходимо замалчивать. Надеюсь, вы меня поняли.
– Ну, да, – кивнул Крутилин. – Ваша супруга менее сдержанна в выдаче информации. Но знаете, тоже о многом упорно молчит.
– Мы росли в одно время. В период обострения классовой борьбы, как предупредил нас товарищ Сталин. Привыкли быть начеку, чтобы не сработать на руку затаившемуся врагу.
На лётном поле около моего самолёта стояли двое мужчин. Одного я узнал – запомнилось лицо с фотографии в Интернете.
– Здравствуйте, Александр Сергеевич! – обратился я к нему.
– Не припоминаю, чтобы мы были знакомы, хотя своих студентов знаю хорошо, – отозвался Москалёв. – Какие-то трудности с поступлением?
Тут я вспомнил, что этот человек был не только конструктором, но и руководил авиационным техникумом, на базе которого строил свои самолёты. Даже конструкторское бюро было у него, причём вполне официально.
– Простите мне мой юный вид, – улыбнулся я. – Мне довелось принять участие в подготовке технического задания на москитный истребитель, и теперь я хотел бы ознакомиться с результатом. Если вас не затруднит, конечно, – достав из кабины портфель, я положил туда исчёрканные в караулке листы и вернул всё обратно.
– Боец! – тут же воскликнул стоящий неподалеку Конарев. – Изъять портфель и поместить в сейф в караульном помещении.
Москалёв и его товарищ, проследив за разыгравшейся интермедией, ничего не сказали. Просто Александр Сергеевич сделал приглашающий жест.
– Скажите, а почему в задании указано на необходимость установить всего два пулемёта, причём обязательно под передним двигателем? – поинтересовался Москалёв, пока мы шли к ангару.
– А больше в такую малютку реально не влезет. И внизу необходимо немного места для укладки передней стойки шасси. По обе стороны от неё как раз и образуется нужное пространство.
– Хм! То есть вы знали об этом ещё до того, как была проведена первая линия на чертеже?
– Это довольно странная история, – пожал я плечами. – Но, взглянув на мой самолёт, вы, вероятно, заинтересовались? [4]
– Удивительное совпадение хода мысли. Даже размеры в основном одинаковые. Но, как я понимаю, развивать эту тему дальше вам бы не хотелось.
Покосившись на нашего спутника, я кивнул.
– Так с чего начнём? – сделав понимающее лицо, спросил Москалёв.
– Машина, как я понял, уже летает.
– Да. Готовим её к госиспытаниям.
– Отлично! Мы можем уже приступить к ним, у вас все готово?
– Насколько я знаком с порядком вещей, госиспытания проводит специальная комиссия…
– Я как раз и есть комиссия. Причём – вся. Если самолёт исправен, распорядитесь заправить его и подготовить к полёту. Завтра в девять начинаем. Куда мне явиться?
– Туда, – взмах рукой в сторону недалёкого ангара, стоящего с распахнутыми воротами.
– А ещё, пусть меня проводят к проходной и выдадут пропуск, – вспомнил я о необходимых формальностях.
– Коля! Распорядись о подготовке машины. А в бюро пропусков я сопровожу вас сам – там требуется моя подпись.
Больше мы ни о чём не разговаривали, кроме как о формальностях, связанных с заполнением документов. Потом сухо распрощались, и я отправился искать гостиницу.
Место там нашлось в шестиместном номере, куда я и притащил свой старый фанерный чемодан – новым фибровым теперь пользуется Мусенька. Он больше не мой, а наш.
Лег пораньше – завтра с утра полёты, да и весь остальной день будет нелегким. Проснулся я около полуночи от того, что соседи по номеру, сидя теплой компашкой… употребляли, в общем. По увиденному мной на круг уже пошел второй пузырь. Видимо, услышав, что я проснулся, один из них хлебосольно пригласил присоединиться.
– Не хотели тебя будить, хлопче, звыняй! Можэ прыеднишься? – Он широким жестом обвел компанию и щедрый стол. – У нас тут горилочка, почеревок домашний, огурчики.
Вздохнув, с демонстративным сожалением ответил как можно вежливее:
– Спасибо за приглашение, но завтра рано вставать – много важных дел.
– Тю… шо экзамен у бурсе нэ здав? – рассудил по-своему мужик мой отказ.
– Полёты у меня завтра.
