Мастер-распорядитель следил за действом со ступенек храма, и на лице его играла довольная улыбка – все шло по плану. Беспокоило лишь отсутствие короля. Впрочем, его величество скоро покинул «Туфельку», сопровождаемый Первосвященником и шутом… Странное сочетание! Радушно улыбаясь, Редьярд спустился в толпу гостей, принимая поздравления от иностранных делегаций и собственных подданных. Людям, хорошо его знавшим, улыбка показалась оскалом.
Наивкуснейшие запахи заполнили площадь, ставшую местом народного гуляния. Пахло жареными на открытом воздухе мясом и колбасками, сухариками в пряностях, которые жители Вишенрога уважали в качестве закуски к пиву, знаменитыми мерзавчиками, доставленными мастером Пипом по специальному заказу в количестве трех телег и моментально розданными… Фруктами в меду… Оладьями с вишневым вареньем… Радостью… Беззаботностью… Молодостью духа старого города…
Подошедший к Ванилле господин был худ, высок и изящен. Склонился в поклоне, облобызал пухлую ручку. Подмигнул, спрашивая:
– Не пройтись ли нам в танце, красава?
– Ах, что вы, что вы! – затрепетала ресницами та. – Я с незнакомцами не танцую!
– Это вы с обычными незнакомцами не танцуете, – поправил собеседник, приобнимая ее за талию, – а с прекрасными незнакомцами танцевать велела сама Пресветлая, ибо не чуралась радостей жизни!
И спустя мгновение весенняя зелень платья Старшей Королевской Булочницы уже мелькала в толпе танцующих вслед залихватскому присвисту Дрюни.
Бруни проводила их глазами и доверчиво прижалась плечом к плечу принца Аркея. К ним подходили какие-то люди, часть из которых она уже узнавала в лицо, однако до сих пор не знала, кто они такие и как к ним обращаться, вели витиеватые речи, поздравляя, желая, оглядывая… От зависти, которой отдавали слова, Матушка быстро стала уставать.
Чуть в стороне от всех стояла архимагистр Никорин, следила за весельем ничего не выражающим взглядом. Так смотрят на листья, плывущие по воде, или круги от дождевых капель в луже. Смотрят, не видя, уносясь мыслями очень и очень далеко…
Ники пришла в себя первой, недаром о женщинах Портового квартала говорили: «Живучи как крабы». Согнулась пополам, выворачиваемая студеной водой, набравшейся в желудок. Едва судорога отпустила, огляделась безумными глазами, не понимая, кто она, где она… Однако, увидев тело на песке, сдавленно закричала и быстро поползла к нему.
Ясин лежал на спине, раскинув руки крестом, и казался спящим. Так покойно было бледное лицо, оттененное черной бородкой. Ники затрясла капитана, прижимаясь головой к его груди. Он не отозвался.
– Дыши, Аркаеш тебя побери, дыши! – зашептала она, с трудом поворачивая тяжелого мужчину, затягивая себе на колено и перегибая лицом к земле. – Дыши!
Со всей силой отчаяния стукнула сомкнутыми кулаками по его спине. Еще раз… Еще… Смешивая собственные слезы с горячечными мольбами Пресветлой… Смешивая мольбы с проклятиями, а проклятия со слезами… Била до тех пор, пока слабо содрогнувшийся Ясин не исторг из себя потоки воды. Застонал, задышал со всхлипом. Ники торопливо раздевала его, осматривала, но, кроме нескольких ссадин, не заметила ни глубоких ран, ни переломов. Индари была милостива, защитив их, несомых волнами на бревне, от ударов о прибрежные скалы!
Бревно – все, что осталось от «Касатки», возвращающейся из Гаракена в Вишенрог. Налетевший шторм длился гораздо меньше того, после которого Никорин открылась Зорелю, однако разрушений принес куда больше, умчавшись затем в сторону материка. Следы его безумного танца были и здесь – груды водорослей, вывороченный песок, корневища поваленных деревьев, указывающие в небо скрюченными страшными пальцами.
Оглядевшись, Ники увидела в скале, нависающей над пляжем, лаз в небольшую пещеру. Хоть какое-то укрытие! С трудом втащила туда Ясина, уложила у стены. Разделась сама и накрыла его своим телом, согревая, обтираясь как кошка, ощущая странный прилив кипучей энергии. Неужели чудесное спасение плеснуло в кровь кипятка, застило зрение желанием ощущать себя живой? Сейчас Ники и мертвого бы подняла, а Ясину много не потребовалось. Его руки взметнулись, заключая ее в объятия. Его дыхание смешалось с ее…
Судьба корабля и людей…
Их местонахождение…
Дальнейшие действия…
Потом, все потом, а пока лишь радостная песнь двоих, оставшихся в живых, горячая пляска тел, вскипающая кровь, которая молотом била в низ живота, выбивала дыхание из груди и стоны из губ, воспаленных жаждой и солью морских вод…
Спустя некоторое время, отлепившись друг от друга и обретя возможность рассуждать здраво, они оделись и принялись оглядываться. В глубь скалы вел узкий лаз, из которого тянуло горячим воздухом.
Тепло и питьевая вода – то, что было сейчас нужнее всего!
– Должно быть, неподалеку подземный источник, – облизнув губы, сказал капитан и потянул Ники за руку, – пойдем, попробуем найти!
– А если не найдем? – со свойственной ей практичностью уточнила та.
– Погреемся и вернемся. Надо понять, куда нас занесло!
