– А мы уже поняли, – говорит отец.
– Поняли сразу, как только произвели тебя на свет, – говорит мать.
– Что ж, – выдавливаю я, – счастливого Нового года.
– И тебе счастья! – взвизгивает восторженно мать.
– Твоя леди и ее мальчик – они с тобой? – спрашивает отец.
– Мои родители, – поясняю я, передавая трубку Натали.
– У вас там еще не поздно? – спрашивает она. Скорее всего, в шутку – она ведь уже пожелала им всяческого счастья – но мне почему-то слышится раздражение в ее голосе. Когда трубка попадает в руки Марку, я чувствую его непокорность еще до того, как он открывает рот:
– С Новым годом, бабушка. С Новым годом, дедушка.
Биб делает большие глаза, вздымает брови. Я хотел было спросить у родителей, что же они такого сказали, чем так сильно позабавили Марка, но когда трубку передают мне, в ней уже одни гудки.
– Вот сейчас – и правда Новый год, – объявляет Биб.
В самом деле – я слышу бой часов, крики, фейерверки, чей ужасный грохот напоминает разрывы бомб.
– Это все в честь твоего дня рождения, Саймон, – говорит Марк.
– Не думаю, что мистер Лишенец такая важная персона, – возражает Николас.
И теперь я почти на все сто уверен, что не ослышался – именно так он меня и назвал. Блеск ножей вспыхивает в мозгу с новой силой. Кирк, похоже, опасается стать свидетелем некрасивой сцены, поэтому он отчаливает в сторону двери, прощаясь на ходу:
– Счастливого Нового года всем, и спасибо за гостеприимство родителям Натали. Нам, пожалуй, пора.
– Счастья всем и спасибо за вечеринку, – вторит ему Колин.
Они покидают кухню с такой скоростью, что я нервничаю – особенно когда вспоминаю, что забыл кое-что сообщить.
– Когда ты собираешься в офис? – окликаю я Колина.
– Когда-нибудь в этом году, – пожимает он плечами.
– Только не смейся сейчас, хорошо? – говорю я и понижаю голос, чтобы Биб не услышала: – Та распечатка – единственная копия моей писанины, – эти слова предназначены скорее Кирку, нежели ему. – Вирус обкорнал мой файл.
– Не может быть, – заявляет выскочивший чертиком из табакерки Джо. Заявляет этаким обвинительным тоном – видимо, стремясь обелить свою жалкую репутацию компьютерного профи. Я хочу заткнуть его как-нибудь – но тут Кирк коротко спрашивает:
– Когда?
– Когда вы в следующий раз будете где-нибудь неподалеку?
– Сегодня мы тут точно задержимся.
– Тогда не могли бы вы забрать все сейчас? – когда Кирк с некоторой неохотой кивает, я добавляю: – Я поеду с вами.
– Что-то мне не верится… – гнет свое Джо. Я не собираюсь тратить время даже на обдумывание того, какое ему вообще собачье дело до меня и моих проблем.
– Я сделаю копию, – говорю я. – Второй экземпляр. На всякий пожарный.
– Я могу сделать ее сам и послать тебе по почте, – предлагает Колин.
– Ты знаешь, почему я не хочу, чтобы текст выходил из-под нашего ведома.
Николас глядит на родителей Натали, привлекая их внимание. Вся троица заодно с Джо показушно хмурится, явно притворяясь ради Натали, а та спрашивает:
– Саймон, неужто это прямо сейчас так важно?
– Жажно! Жавно, – нечеловеческим усилием я выплевываю после паузы: – Да.
Она пожимает плечами и, явно разочарованная, отворачивается от меня. На запоздалое поздравление с поцелуем она почти не реагирует.
– Снова Годо, – говорю я остальным. Не помню, сказал ли я это самой Натали. Неважно. Марк снова посмеивается над моей напастью. Когда я ухожу вслед за командой своих издателей, он говорит мне:
– Увидимся, Саймон. Это ведь только начало твоего дня.
– Где он научился так говорить? – спрашивает Николас.
Я резко поворачиваюсь к нему. Оказывается, он спрашивает Натали – голосом, полным невыносимых покровительственных ноток. Прежде чем я произношу хоть слово – прежде чем убеждаюсь про себя, что оно прозвучит внятно, – он улыбается мне так, что хочется начисто срезать ему лицо с черепа.
– Не волнуйтесь, Саймон, – говорит он. – Вы оставляете их в самых лучших руках.
Я вижу, что родители Натали с ним согласны. Я
