– Чистая правда, – ответил Гоша, разворачивая к себе стул.
– Вот как. Путники, позвольте узнать, что помогло вам добраться досюда? Ваша вера, или же дело рук людских?
– То есть? – не понял я.
– Уверенность в себе и своих силах, или же ваш автомобиль, – объяснил голос.
– Ну, мы как бы верили, но огромную часть задачи, конечно же, выполнил “Форд”. Как-никак были такие части пути, где без него мы бы не уцелели, держась только на одной воле и вере, – улыбнувшись, ответил Георгий.
– Ага, вот значит оно что. Ну что ж, это, думаю, всё. Идите, ложитесь спать, вас проводят до опочивальни, – как только прозвучали эти слова, в кабинет вошли два охранника.
– Извиняюсь, можно кое о чём попросить? – вдруг влез, со своим как всегда бесстрастным голосом, Антон.
– Я слушаю, – вновь раздался повелительный голос.
– Не могли бы вы показать нам своё лицо, а то как-то непривычно разговаривать неведомо с кем.
Повисла тишина, я почувствовал, как мою руку в районе бицепса начинает сжимать сильная ладонь.
– Вам это ни к чему, идите, – раздалось из пустоты.
И тут я не выдержал:
– Простите, но нам ведь обещали раздать карту ближайших поселений, – меня уже почти что не выволакивали из комнаты.
– Поутру ваш разум чище будет, поутру всё и получите. Идите-идите, – из тьмы ненадолго выскользнула махающая тыльной стороной кисть. В ней не было ничего примечательно, но зато это имелось в небольшой части руки, показавшейся следом: она была одета в белую ткань, сильно свисавшую с запястья. Будто ряса или некий балахон.
Больше рассмотреть я не смог: меня всё же вывели в коридор.
Теперь за руки нас никто не держал, но обида от того раза осталась. Сначала мне даже хотелось узнать, что это за такое, людей таким способом из помещения выводить. Или, если быть откровенным, выталкивать по-наглому. Но потом данные претензии как-то сами собой испарились, и я просто шёл рядом с двухметровыми мужиками Гошиного возраста, имеющими резкие черты лица, плохо заметные на фоне козлиных бородок у одного и у второго.
Провели примерно три комнаты, остановились, один открыл дверь, другой молча отошёл к противолежащей стене. Открывшей же, стоя у распахнутого прохода, коротко махнул рукой. Мы зашли, после чего дверь закрылась, и больше мы тех двоих не видели, только слышали мерные шаги по кое-где потрескавшейся плитке.
В углу стояла лампа, небольшая, но и это было хорошо: я только второй раз видел здесь хоть что-то электрическое. В помещение стояло шесть кроватей, нам надо была только половина. У кроватей стояли грубо сколоченные табуреты, на каждом из которых находилась одна чарка неведомого супа и стакан воды.
Точно, они же обещали нас покормить. Что ж, этого вполне хватит, учитывая, что и есть мне уже не очень хочется.
Никто разведаться не стал, только тапки сняли. Я помял в руках мастерку – до сих пор мокрая. Хотя, оно и не удивительно, прошло не так уж много времени. Я поискал глазами, куда её можно было бы уложить, не буду же я с мокрой одёжкой в руках спать. На глаза попалась батарея, она уже явно никогда не будет греть, однако у человека ещё надолго, скорее всего, останется привычка класть на неё сырые вещи. Так я и поступил.
После этого сел на кровать, взял блюдце и похлебал пару ложек суспензии внутри. Вкус был специфичный, однако терпимый. Комфорта добавляло и то, что суп был довольно горячим – это не может не радовать. Отставив так и не завершённую похлёбку, я взял стакан воды и выпил залпом. Всё, мне этого хватит. Я обернулся и понял, что подобного хватит и всем остальным: Гоша выпил только воду, Антон же ко всему содержимому на табурете и вовсе не притронулся.
Я улёгся на довольно мягкий матрац и только тогда понял, что абсолютно не хочу спать: я половину дороги досюда только что и делал, что дремал да спал.
Я взглянул на расположившегося параллельно Георгия. В его глазах читалась сонливость, но всё равно он, увидев мой вопросительный взгляд, кивнул, как бы разрешая задать мучающий меня вопрос. Но вопроса не было, скорее мне просто хотелось поговорить.
– Странно, я только сейчас осознал, что совсем не сонный. А ведь когда я говорил с Никодимом Анатольевичем, мне казалось совсем другое, – сказал я.
– Есть такие люди, которые могут навязывать свою волю другим на подсознательном уровне, – неожиданно заговорил Гоша научным языком, при этом накрываясь одеялом. – Не знаю, был ли здесь такой вариант, но, судя по тебе, его тут не присутствовало, что значит, что мне просто хочется спать. Поэтому я и укладываюсь выполнять своё желание, чего и тебе с Антон советую. Всё, спокойной ночи.
Тут свет в комнате отключился, но никому до этого уже не было никакого дела. Поэтому я, уподобляясь остальным, улёгся под одеяло и закрыл глаза.
И зачем Гоша только это сказал. Белиберда какая-то… Хотя у меня сейчас мысли тоже путаются. Ладно, не суть. Ничего, завтра вся станет яснее, завтра всё станет легче, завтра прорвёмся.
