поползла вниз.
Первый барьер был столь высоким, что сверху видны были лишь кроны росших внизу деревьев. Но по мере спуска между деревьями стали различаться силуэты повозок, лошадей и, наконец, непривычно одетых людей. В глаза бросались их мохнатые безрукавки и высокие меховые сапоги. Почти на всех были круглые металлические шлемы, украшенные полосками черного меха, а в руках или за поясом – массивные топоры. Так выглядели норды, обитатели северной пустоши. Хотя в Этории ходило много легенд о племенах дикого севера, мало кто верил в их существование. Даже в книжках о нордах был сказано всего ничего, лишь то, что они были людьми, и что когда-то, давным-давно, ведомые Господином Древности, они пытались захватить Эторию. Со страхом Роб и Арк наблюдали за живыми нордами, а те пристально смотрели на спускавшуюся кабинку.
Корзина в последний раз дернулась и остановилась. Страж открыл дверцу и вытолкнул друзей на снег. Один из нордов, крупный, темноволосый мужлан с большим топором, висящим на боку, махнул стражам, и те, оставив Арка и Роба у подъемника, направились к одной из повозок, где под шкурами лежали огромные белые кости. Осмотрев каждую из них, они принялись переносить все в корзину. Стало ясно, что это была плата за рабов. Между тем два норда подошли к друзьям и осмотрели их так же внимательно, как только что это проделали с костями стражники. Роб скривился – ощущать себя товаром было очень унизительно.
– Эээ, скин, телега, лезть быстро! – низким голосом произнес один из бородачей после осмотра.
Арк и Роб заколебались. Норд положил руку на топорище, и они поспешно залезли в первую пустую повозку. Норды тем временем помогли стражникам загрузить в подъемник остатки костей и мехов, потом расселись по повозкам и двинулись прочь от стены. Со слезами на глазах друзья смотрели из телеги на подъемник, который уносил вверх их надежду вернуться домой. Смотрели до тех пор, пока уже ничего нельзя было разглядеть за мешаниной веток. На душе было скверно. Вокруг открывалась неизвестная, враждебная территория.
Обитателям Этории северная пустошь представлялась скудной землей, покрытой льдом и снегом. На деле же все оказалось не так. Забарьерную местность нельзя было назвать цветущей, вокруг преобладали в основном коричневые, серые, бурые и синеватые оттенки, но то тут, то там виднелись и небольшие островки зелени. На пестром фоне лишь кое-где попадались снежные заплатки, в основном в низинах или в тени Первого Барьера.
Наступал вечер. Солнце медленно садилось за вершины гор. Окутанные дымкой они смотрелись одной сплошной цепью. А уже через час все утонуло во тьме, настолько непроглядной, что Арк и Роб не видели ничего на расстоянии одного локтя. Нордов темнота вовсе не смущала. Они двигались без остановок, уверенно и молча. Утром привала тоже не было, как и в течение всего последующего дня. Лишь ближе к вечеру третьего дня пути, когда впереди показались очертания каких-то строений, караван замедлил ход.
Как грибы, из земли вырастали покрытые дерном хижины и деревянные домики. Все постройки были выполнены в грубоватом стиле, но кое-где можно было разглядеть деревянные статуи и резьбу. Среди всей этой простоты выделялось длинное здание, украшенное черепами каких-то животных. В его грубых бревенчатых стенах были прорублены узкие окна, более походившие на бойницы, а вход преграждали массивные резные двери.
– Дом, – объявил друзьям один из нордов, хотя его никто ни о чем не спрашивал.
– Слезать, – скомандовал другой.
Друзья повиновались. Норды подождали, когда пленники сойдут с повозки, и повели их вглубь деревни. Все, кто встречался на пути, останавливались и рассматривали их с любопытством. Дети показывали пальцами, а женщины хихикали. Старики что-то бурчали, а немногочисленные мужчины сурово хмурились. Около одноэтажного строения с круглой крышей из шкур, положенных мехом вниз, Арка и Роба остановили. Изнутри доносились звуки ударов молотом, скрежет, металлический лязг, несло смрадом. Норды оставили друзей у входа, а сами нырнули внутрь.
– Не боитесь, что убежим? – спросил Арк, когда норды вернулись.
– Зачем бежать? – усмехнулся бородач, – здесь хорошо. Там, – он указал на открытые поля, – плохо. Здесь – жить, там – умереть. Понимать?
– Понимать, – тоскливо кивнул Арк. – Чего уж тут непонятного…
Норд кивнул в сторону двери:
– Ходить. Марда ждать.
Марда оказалась маленькой толстой старухой. Ее каштановые волосы с проседью были собраны в пучок на затылке и открывали слишком большой лоб, который явно не соответствовал голове. Завидев Арка и Роба, она резво подскочила к парням и закричала, но обращалась она не к ним, а к стоящему рядом норду:
– Лор, тупица! Зачем тащить скин мне? Я говорить, новый скин дробильная! – бородач покраснел и судорожно закивал. – Не трясти башка, делать!
Норд повернулся, чтобы увести Арка и Роба обратно, но Марда его остановила:
– Нет! Стой! – старуха оценивающе посмотрела на Арка и Роба, сплюнула и схватила бородача по имени Лор за рукав: – Аррр! Уходить! Тупица! Скин здесь оставлять!
Лор, по-прежнему красный лицом, повернулся и потрусил прочь с неожиданной для его комплекции резвостью.
– Скин! Я говорить! Вы делать! Понимать?! – Арк и Роб кивнули. – Вы какой язык говорить?
– А вы что, знаете несколько языков? – удивился Арк.
– Скин разный, язык разный.
