– Вот как? – Камилла посмотрела на меня с любопытством. – И насколько же большое?
– Большое, – равнодушно повторил Дамиан, снова принимаясь за еду и давая таким образом понять, что тема закрыта.
Но леди Камилла привыкла закрывать и открывать темы по собственному усмотрению.
– Ты не мог бы уточнить сумму? – настойчиво сказала она.
– Оно оставлено не в деньгах, а в драгоценных камнях.
Тон Дамиана был предельно спокойным, но отложенная им вилка громко звякнула о край тарелки.
– Хотя бы приблизительно? Скажем, больше или меньше десяти тысяч?
– Матушка, – руки Дамиана сжались в кулаки, – сундук с приданым стоит в сокровищнице. Если хочешь, казначей незамедлительно проводит тебя туда. Ты сможешь провести вечер, пересчитывая камни. Мне позвать казначея?
– Не стоит. – Какое-то время Камилла ела молча, явно обиженная тоном сына. Но долго молчать она, по-видимому, не умела или как минимум не для того приехала в замок. – До меня дошли слухи, – сухо проговорила она, – будто ты не посещаешь храм. Это правда?
Я ожидала, что Дамиан будет взбешен, но эту тему он, как ни странно, воспринял намного более спокойно.
– Матушка, – он даже еле заметно улыбнулся, – я не посещаю храм уже четыре года. И все это время ты в каждый свой приезд задаешь мне один и тот же вопрос.
– Я просто каждый раз надеюсь, что ты образумишься, – вздохнула Камилла. – Быть безбожником еще полбеды, но слыть таковым – это и вовсе не приемлемо. И как к такому обстоятельству относится твоя жена?
Она вновь взглянула на меня крайне неодобрительно, словно подозревала, что именно мое дурное влияние заставило ее сына докатиться до жизни такой. Та мелочь, что я появилась в его жизни на четыре года позже, чем он перестал ходить в храм, значения не имела.
– Крайне отрицательно, – поспешил сказать Дамиан, не позволяя мне дать собственный ответ. – Моя жена – выпускница «Слезы Рейи», одного из лучших религиозных пансионов страны. К слову, у нее прекрасные рекомендации, если захочешь, я дам их тебе почитать на сон грядущий.
– Вот как? – Камилла посмотрела на меня с интересом. Я скромно опустила глазки. – Что ж, похвально, весьма похвально. И тем не менее, как я погляжу, положительно повлиять на моего сына вам не удалось. Впрочем, с его характером… куда уж такой, как вы… По поводу чтения… – Она снова повернулась к Дамиану. – Я бы предпочла кое-что другое. Трактат по естествознанию этого философа из Ланрегии, как бишь его? Ну, помнишь, я читала у тебя эту книгу в свой прошлый визит?
– Помню, – кивнул Дамиан. – Только не ищи ее в библиотеке. По-моему, она у Ники в комнате. Я потом ее тебе занесу.
– Вот как? – изогнула бровь Камилла, а я задумалась, в который раз за сегодня она произносит эти слова. – Она у тебя, стало быть, читающая? Что ж, это похвально. И что же, детонька, вы, в отличие от моего безбожника-сына, посещаете богослужения?
– Да, леди Камилла, каждый четверг, – склонив голову, ответила я.
– Неужели? – задумчиво проговорила свекровь. – Что же, в таком случае вам ведь нетрудно будет вспомнить содержание каких-нибудь проповедей из последних? Расскажите нам, о чем они были. Заодно и мой сынок хотя бы так приобщится к духовным ценностям.
Я слегка улыбнулась. Она решила меня проэкзаменовать? Хочет проверить, действительно ли я хожу на проповеди? Чудесно. Будет вам ответ.
– Хорошо, леди Камилла, – послушно кивнула я. – Вот, например, несколько недель назад наш жрец читал проповедь о важности поясов верности. Это была чрезвычайно интересная речь. Я так прониклась, что, вернувшись, попросила мужа непременно купить для меня хотя бы один. – Я успела увидеть, как салфетка прикрыла скользнувшую по губам Дамиана усмешку.
– П-пояс верности? – недоверчиво переспросила свекровь, кажется изумленная тем, что я осмелилась поднять в ее присутствии такую тему.
Но чего она хотела? Ведь проповедь действительно была именно об этом.
– Он самый, – охотно подтвердила я. – Мы с вашим сыном даже подобрали модель. Она представляется нам наиболее удобной и в то же время надежной. Такая, знаете, с зубчиками.
Дамиан испытал срочную необходимость повторно утереть губы салфеткой, а разливавшая вино девушка в срочном порядке перестала это делать, дабы ненароком не закапать скатерть.
– Вы не могли бы подобрать тему, более уместную для беседы, ведущейся за столом? – мрачно осведомилась Камилла, даже забыв добавить при этом свое ставшее уже традиционным обращение «детонька».
– Конечно, хорошо, – не стала спорить я. – Я полагала, что любая тема, представленная на проповеди, является пристойной, но могу рассказать о чем- нибудь другом. О! Как раз совсем недавно жрец поднял тему, чрезвычайно подходящую для застольной беседы. Он говорил о чревоугодии и гортанобесии. – Я улыбнулась, якобы довольная возможностью угодить. – Рассказывал, что очень грешно есть больше, нежели необходимо для утоления природного чувства голода. – Было весьма трогательно произносить эти слова, оглядывая ломящийся от кушаний стол. – А также упоминал о том, сколь греховно есть всевозможные изысканные продукты… ну вроде… креветок! – нашлась я, уставившись на крупную розовую креветку, нанизанную на зубчик вилки, которую Камилла как раз собиралась отправить себе в рот.
Камилла застыла, так и не донеся вилку до пункта назначения.
