– Это не чушь, – отрезала я. – Для того чтобы быть убийцей, необязательно собственноручно держать кинжал. Достаточно отдать соответствующий приказ.
– Логично, – бесстрастно кивнул Уилфорт. – Стало быть, пославший тебя сюда человек – убийца. При чем тут я?
Его лицемерие, его цинизм, то, с какой легкостью он переводил стрелки на Брайана, бесило меня все сильнее. Брайан, возможно, не идеал, но Уилфорт в тысячу раз хуже.
– Ты хочешь уничтожить не одного человека, а целую масть. Так что не перекладывай с больной головы на здоровую.
Удивление, написанное на лице Уилфорта, казалось настолько искренним, что мне захотелось в срочном порядке записать его на ведущую роль в лучшем городском театре.
– С чего ты взяла?
Этот вопрос окончательно вывел меня из себя.
– С чего я взяла? – Я в бешенстве вскочила на ноги. – Только не надо морочить мне голову! Да, ты победил, я здесь, в камере, и больше уже отсюда не выйду. Но то, что я знаю, я знаю, и уж этого тебе не отнять! Все годы своего правления ты притеснял настрийских темных, поддерживал творящийся против них произвол, подписывал несправедливые приговоры!
– Ты снова несешь ерунду, – процедил он.
Ерунду, как же! Да одного взгляда на его перекошенное от злости лицо достаточно, чтобы понять: именно так дело и обстоит.
– Хочешь сказать, не ты отдал приказ закрыть школы для темных?
– Я, но на то есть причины.
– А вот в этом я нисколько не сомневаюсь!
– Какое «очаровательное» толкование фактов!
Он тоже поднялся на ноги, разозлившись не меньше меня.
– Самое что ни на есть логичное! – отрезала я. – Или хочешь сказать, что сделал это из лучших побуждений? А восьмерых темных, шестеро из которых – двенадцатилетние мальчики, ты с какой целью убил? Тоже из лучших побуждений?
– Черт побери, это уже переходит всякие границы!
– Бесспорно! – согласилась я, имея, однако же, в виду отнюдь не свое поведение. – И кто из нас после этого убийца?
– Это говорит женщина, обманом пробравшаяся в мой дом, которую я застал с занесенным надо мной кинжалом!
– У меня был единственный шанс избавить темных от повторения ужаса двухсотлетней давности, которое ты затеял! И я виновата лишь в одном: что упустила этот шанс!
– Ах, я уже и геноцид, оказывается, запланировал! А уничтожить планету я, часом, не собираюсь? Вы же, темные, умеете читать мысли? Может, тебе доступны мои сокровенные помыслы, о которых не подозреваю даже я? – осведомился он со злой издевкой.
– Не смей говорить о магии темных! – взъярилась я.
– А ты не смей голословно обвинять меня в таких вещах! – Он тоже вышел из себя. – Ненормальная фанатичка!
– Ах, голословно? Да я сама слышала, как ты говорил своему секретарю, что надо разделаться с темными и уничтожить Оплот!
– Что за бред ты несешь?!
– Бред или не бред, а я его слышала собственными ушами!
– Если хочешь знать, я стремлюсь объединить Настрию и Оплот, превратив их в единое государство, с равными правами для представителей всех мастей! И это вовсе не государственная тайна.
– С равными правами для всех мастей? Ха-ха-ха! – Я изобразила неестественный и совершенно невеселый смех. – И тебе, конечно, по чистой случайности даже не пришло в голову обратиться с этой целью к власти Оплота?
– Ошибаешься. Я обращался, и еще как. Приглашал их сюда, пытался напроситься сам. Не моя вина, что все попытки контакта обрубаются на корню именно вашей стороной.
– Ну конечно, во всем, как всегда, виноваты мы! – воскликнула я. – Темные не идут на контакт, темные не хотят выезжать за пределы Оплота (с чего бы это, в самом деле?), и темные, наверное, по собственной воле бросаются с обрыва?
– Черт возьми, мне надоели эти инсинуации! – взорвался Уилфорт. – С какой стати, скажите на милость, я должен все это выслушивать?
Развернувшись, он стремительно зашагал прочь от камеры.
Я снова опустилась на пол. Пожалуй, не следовало так его злить. Все-таки в данный момент мое положение полностью зависит от него. Но это понимание пришло как-то запоздало.
В скором времени я погрузилась в дрему. Сказалась бессонная ночь, насыщенная событиями и переживаниями. Проснувшись, я почувствовала себя не отдохнувшей, а, наоборот, совершенно разбитой. Было зябко. Шрамы на спине дали о себе знать, заныв от холода и сырости. Проморгавшись спросонья, я обнаружила возле решетки тарелку с завтраком, который, видимо, принесли, пока я лежала, отключившись. Я изучила содержимое и, поморщившись,