ничего не знал, никто не был в курсе…
— Ничего страшного, я вышла, со мной все хорошо. — Алена оторвалась от чашки с чаем и задумчиво посмотрела на кадку с фикусом. — Я не распространялась о своей болезни.
— Что-то серьезное было? — вступила в диалог Юлия Львовна. — Что-то по женской части?
— Нет, аллергия, — соврала Алена, пытаясь выглядеть убедительно.
— Очень хорошо. — Юлия Львовна удовлетворенно кивнула и заговорщицки переглянулась с Изольдой Семеновной. — Мы с Изочкой решили, что ты слишком одинокая и замкнутая. Понятно, что ты девочка воспитанная, приличная, порочащих связей не имеешь и вообще… Но, Аленочка, милая, не повторяй наших ошибок. Ведь не обязательно всю жизнь проводить в одиночестве… понимаю, достойного мужчину в наше время сыскать трудно… — Она замялась, смутилась, словно хотела предложить что-то непристойное.
— Юлечка хочет познакомить тебя со своим племянником, — подытожила Изольда Семеновна.
— Спасибо, конечно, но… — Алена неудобно замялась, задумалась, как повежливее отказаться от столь неожиданного предложения. Заминка вышка боком.
— Никаких «но». Сегодня после работы Толик придет за тобой. Сходите куда-нибудь, развеетесь.
На рабочее место Алена вернулась в замешательстве. Во-первых, ей совершенно не хотелось знакомиться с племянником Юлии Львовны, даже если он очень хороший — даже такой хороший, как его восторженно описывали обе женщины. Во-вторых, вернувшись в зал абонемента за свою стойку, Алена обнаружила там огромную корзину алых роз. Пышные, свежие бутоны благоухали чудесным ароматом, на бархатистых лепестках сверкали капельки росы. В аскетичном антураже библиотеки цветы казались волшебными, они будто бы даже светились изнутри.
Полюбовавшись, Алена сняла корзину со стойки и беспомощно огляделась, пытаясь отыскать того, кто ее принес. Мимо пробегала Рита. Увидев в руках у сотрудницы такие неуместные, на ее взгляд, цветы, тут же вцепилась в плетеную ручку.
— Это мое. Наверное, курьер перепутал.
— Какая прелесть, чье это? — поинтересовалась Изольда Семеновна, вернувшаяся с обеда чуть позже Алены.
— Говорю же, мое! Виталик прислал, — уверенно заявила Рита, заполучив наконец драгоценную корзинку.
— Как мило, — всплеснула руками Изольда Семеновна. — Какая прелесть. Какой молодец твой Виталик!
С этими словами она достала телефон и вышла из зала, чтобы срочно связаться с отсутствующей пока Юлией Львовной. В коридоре раздался взволнованный голос: «Юля, обязательно скажи Толику, чтобы купил цветы. Цветы! Пусть Аленушке подарит, а то как-то неудобно получается. Что? Дорого стоят? Что за ерунда, на гвоздики найти можно…»
Да уж, неудобно. Алена смущенно потупилась в стол, поймав на себе насмешливый Ритин взгляд. Договорив, Изольда Семеновна вернулась и встала за свою стойку.
— Риточка, цветы прелестные!
— Да, теперь это редкость. Сейчас цветы дарят нечасто и не всем. В основном звездам после концерта или к памятнику вождю мирового пролетариата возлагают. Гвоздики, и то по особо памятным датам, — язвительно отметила Рита, выудив из розового благоухания свернутую вчетверо белую бумажку. Она развернула записку и моментально поменялась в лице. Потом, закусив губу, холодно процедила сквозь стиснутые зубы: — Я ошиблась. Это тебе. Извини.
Недовольно сунув корзину обратно Алене, Рита гордо удалилась. Алена удивленно разглядывала записку. Там было всего три слова:
Больше ничего — никаких пояснений или подписей. Пожав плечами, она убрала цветы на окно и приступила к работе — к ней подошли читатели. Вернулась Юлия Львовна.
До конца рабочего дня у Алены не нашлось времени объясниться с коллегами. Женщины вопросительно косились на корзину, в глазах их читался немой вопрос — от кого? По правде сказать, Алена и сама этого не знала. Хотелось, конечно, надеяться на чудо, но думать, что цветы каким-то образом прислал Озраэль, было страшно — не хотелось давать себе лишних надежд, а потом разочаровываться. До цветов ли ему сейчас? Да и вообще, последнее время Алена стала сомневаться в реальности произошедших с ней событий. Возможно, все просто привиделось, почудилось? А может, таинственные происшествия, приключения и знакомства просто плод ее воспаленного воображения? Ведь никаких намеков, что случившееся было правдой, не осталось.
С работы она ушла чуть раньше обычного. Прежде Алена не позволяла себе подобных вольностей, но уж очень не хотелось объясняться с Юлией Львовной и Изольдой Семеновной. Прижав к груди огромную корзину, она поспешила к метро. У входа в подземку передумала и, не став толкаться в час пик, отправилась восвояси пешком.
Гулять на свежем воздухе и вправду оказалось приятней, чем тесниться под землей. Алена прошла через старинный парк, миновала пешеходную
