Макс ведь этого ждал.
И я остро осознавала, что мольбы мои ему будут приятны. Что он даже отзовется на них, почему бы и нет? Он всегда хотел меня и… и если бы постель могла подарить мне жизнь, я бы смирилась.
Уступила.
Но правда была в том, что, получив свое, Макс все одно убил бы меня. А если так, то к чему лишние мучения? И я сама встала на табуретку, любезно поднесенную его молчаливым сообщником, в глазах которого мелькнуло что-то такое… пожалуй, это можно было интерпретировать как уважение.
— Все же Влад козел, — сказал Макс с раздражением. А затем столкнул меня вниз…
…интересно, там, дома, мое бренное тело уже увезли? И вообще, если оно было там, то что у меня здесь? Я ведь материальна. Я сорвала травинку, чтобы убедиться в этом, потом камень подняла, а потом мелкие камни, попадаясь под ноги, раз за разом избавляли меня от сомнений.
Привидения не сбивают ноги в кровь.
Ничего, вот доберусь до людей и… и придумаю, как быть дальше. Пусть у меня нет денег, зато имеется золотой браслет — теперь я была рада любви супруга к массивным вещам, серьги с камнями и револьвер в качестве последнего аргумента.
А то ведь леди всяк обидеть норовит.
Я подходила к лесу, когда сзади донеслось глухое ворчание.
Я оглянулась.
Предчувствия у меня были самые недобрые. Все-таки кто знает, что водится в мире ином? Я вытащила револьвер, отдавая себе, впрочем, отчет, что делаю это скорее ради самоуспокоения. Против крупного зверя — а подобное урчание могла б издать тварь весьма и весьма немалых размеров — мой револьвер бесполезен.
И что делать?
Бежать?
Забраться на дерево? Но я не умею лазить по деревьям! Бабушка категорически не одобряла подобных забав. Спрятаться? Придорожные кусты показались мне достаточно густыми.
Рокот нарастал.
И было в нем что-то такое… механическое? На дороге показались клубы пыли, и я вздохнула с немалым облегчением. Все же не животное — автомобиль. Нет, можно было бы и от него скрыться, но… зачем? Встреча с местными жителями была неизбежна. Так пусть же встречусь я с одним-двумя, которым, сугубо теоретически, могу противостоять, нежели сразу с толпой.
И я убрала револьвер в клатч.
Кое-как пригладила волосы. Расправила платье, которое не только измялось, но и пропотело, покрылось пылью.
Меж тем на дороге возник клуб пыли весьма характерного вида. Он разрастался, превращаясь из облака в желтую песчаную тучу. И в глубине ее что-то посверкивало, громыхало и ухало. С глухим карканьем поднялось воронье, заметались в кустах, которые так и не стали моим убежищем, мелкие пичуги. Рыжая белка стрелой взлетела по стволу…
…то, что ехало по дороге, было машиной.
То есть механизмом.
Но вот вид этого механизма вверг меня в ступор. На что это походило? На противоестественный гибрид трактора, танка и поезда, впрочем, не лишенный некой внутренней гармонии.
Из вытянутого, словно приплюснутого, капота торчал десяток патрубков разной высоты и толщины. Из одних сочился белый дым, из других — красный, а труба с крышечкой время от времени извергала черное облачко копоти. Над нею этаким вороньим гнездом высилась кабина управления, притененная колесом зонта. Нос странной конструкции прикрывала массивная решетка, ощетинившаяся двумя дюжинами шипов.
Я ущипнула себя за руку.
Может, солнцем в голову напекло? Говорила мне бабушка, что не стоит выходить на улицу с непокрытой головой…
Машина не исчезла.
Она приблизилась, и теперь я могла разглядеть и узорчатые колеса, которые проворачивались с явным трудом, и длинное змеиное тело вагона, привязанного к тягачу. И даже черный флаг, вяло трепыхавшийся на ветру.
Со знамени мило улыбался череп с парой перекрещенных костей.
Пираты?
Сухопутные? Нет, звучит безумно, но не менее безумно, нежели само это сооружение. С пиратами встречаться не хотелось, но… может, я что-то неверно истолковала?
Итак, бежать или остаться?
Пока я думала, черная труба выдохнула очередной клубок копоти, который слабым ветерком размазало по дороге. Я закашлялась и приняла решение,
